Его не волновало, что его братья воины, ожидающие снаружи, знали, что только что произошло в этой маленькой тихой комнате. Все, что имело значение, это жизнь, которую он и его связанные собирались разделить.
* * *
Большой зал был огромным. Высокие столбы из бурого камня были украшены яркими красными знаменами, подвешенными над головой Аванил, и, хотя все помещения заполняли здоровенные альфанцы, к которым присоединились несколько человеческих женщин, девушка ощущала себя ужасно одинокой. Она чувствовала опустошенность с тех пор, как Матин и Бэнтон оставили её, покинув ради каких-то таинственных приготовлений к церемонии. Каждый из них подарил Аванил глубокий поцелуй, внимательно посмотрел на неё, а затем они бросились прочь, слишком быстро затерявшись в толпе, заполняющей улицы этого города.
Женщины, в сопровождении двух молчаливых и бдительных мужчин-альфанцев, привели ее к небольшому магазину, запихнули в него, и вскоре Аванил стояла раздетой посреди занавешенной ниши. Милая землянка, которая заговорила с ней первой на взлетно-посадочной полосе, осталась рядом, чтобы помочь, пока Аванил примеряла брюки и туники из невероятно мягкого и теплого материала. Все цвета, которые она только могла вспомнить, скоро заполнили комнату, и, несмотря на то, что еще одна женщина призывала ее взять все, что она хотела, Аванил оставалась в глубокой задумчивости, желая скорее уйти и вернуться к Матину и Бэнтону. Мягкие замшевые сапоги, застёгнутые высоко на её бедрах, дополняли наряд, и она не смогла подавить дрожь при мысли, как оба мужчины будут медленно снимать их, оставляя поцелуи и их особые укусы на её плоти, когда они, наконец, встретятся.
Покинув магазин, Аванил и ее сопровождающие вышли на переполненную улицу, вливаясь в поток спешащих людей, направлявшихся в сторону большого, внушительного здания, облицованного чёрным камнем. Когда они вошли в большой зал, Аванил утешала себя мыслью, что, по крайней мере, Матин и Бэнтон были где-то в этом же здании, даже если она и не могла их видеть. Сделав глубокий вдох и медленно выдохнув, она ждала. Эта церемония явно имела значение для Бэнтона и Матина, а также для всех окружающих её альфанцев, но она предпочла бы находиться в их доме, узнавая свое новое окружение, привыкая к новому миру.
Раздался удар гонга, и все в комнате замерли, не двигаясь и не издавая не звука. Все головы повернулись к слегка приподнятой части зала, обрамлённой тускло-красными камнями. Внушительный альфанец, одетый в яркую белую броню, занял свое место в центре помоста, обернувшись лицом к толпе, которая кружила вокруг открытой площадки. Аванил оказалась передвинутой к мужчине на возвышении, его золотистая кожа контрастировала с его бледным облачением. Шрам пересекал щеку, а взгляд, который он обратил на неё, был беспристрастным. Волна нервозности затопила Аванил, ей хотелось сопротивляться тому, что он находился так близко к ней, но вскоре она оказалась на его месте, поднятая на красные камни. Множество золотистых глаз обернулись к ним.
