- Поцелуй меня! - велела я Сашке.
- Что?
Сквозь грим на его лице выразилось крайнее недоумение. Я что многого прошу? Раньше он не задавал таких вопросов!
Повторять я не стала, просто смотрела в его глаза; даже очерченные ярким макияжем, они были добрые и родные. Он медленно закусил губу, потом нагнулся ко мне и сдернул ресничку, выпавшую с моих густо окрашенных ресниц. Родители молчали. Возмущения они не высказывали, но моя просьба, которую все отчетливо расслышали в тесной машине, их явно смутила. Я опустила глаза, но Сашка поднял мой подбородок и мягко коснулся губами моей щеки, затем уголка губ, а потом и нерешительно, но с желанием, моих губ. Отвечая ему нежностью, я пыталась оторваться от всего окружающего и представить, что сейчас мы дома, у моего подъезда, что впереди долгое лето, велосипеды, прогулки по зелени и купание в озере. Мне показалось, что он думал о чем-то похожем...
Когда он оторвался от меня, я почти поверила в свою жалкую фантазию и дрожь утихла. Но когда я повернулась к окну, а Сашка снова принялся разминать мои пальцы, я до боли прикусила губу - так ли я боюсь границы или я чувствую приближение того, кто может пробудить во мне более серьезные чувства?
Не комментируя только что произошедшего на заднем сиденье, отец коротко объявил:
- Подъезжаем.
Никто не произнес ни слова, поворачивать было поздно - нас уже видели. Краем глаза я заметила киборга у ворот, который жестом велел их открыть. Я судорожно сглотнула и сжала Сашкину руку.
Папа проехал вперед и остановился в середине проходной - распоряжений нам никто не давал, но следующие ворота были заперты. Отец выключил двигатель и развалился на кресле, высунув руку в ожидании стражников.
Ждать пришлось недолго - киборг вышел из тени и, лязгая суставами, подошел к машине.
- Выходите! - жестко, без приветствия, велел он.
На меня напал панический ступор - этого мы не ожидали. Секунду помедлив, все стали открывать двери; Сашка, видя, что я застыла на месте, приоткрыл мою и слегка меня подтолкнул. Я тряхнула головой и стала вылезать, но... застряла!
Мерзкий кринолин! Я тянула себя вперед, но он удерживал меня будто материализация моего страха. Я кряхтела и двигалась взад-вперед, но ничего не выходило!
- Не порви платье, доченька! - вдруг заботливо вскрикнула мама и подбежала ко мне; в ее голосе тонуло отражение моей паники, но она умело скрывала ее за повышенной заботой.
Вместе с Сашкой они попытались вытащить меня, но от сильного рывка я вылетела из салона, оставив половину длинной юбки внутри, и упала в лужу у ног киборга!
