– Я попрошу новую Жрицу помочь мне. Она уговорит Рощу принять меня… потом.
Затихшая было старуха зашлась крикливым смехом.
– Это Жрица-то тебе поможет? – кричала она, опрокидываясь спиной на камни. – Жрица тебя сотрет. Жрица тебя прогонит!
Старуха вопила, но никто не подумал ее утихомирить.
– Матильда права, Жрица тебе не поможет. Соглашайся сейчас, – настаивал Корбун.
Юли шагнула к Хаске, надеясь найти у нее поддержку.
– Ты должна понять меня. Я не могу. Что, если я навсегда останусь такой… как ты? – Еще не закончив фразу, она уже поняла, что совершила ошибку.
– Как я? Ты боишься стать такой же, как я?! – вдруг пронзительно закричала девочка, и лицо ее исказила гримаса ярости. – Для этого тебе придется умереть!
Она уже превращалась в вихрь, когда Корбун примирительно поднял руку.
– Давайте не будем спешить… – начал он.
– Нет, старик. – Шагнув к нему, Эалин оттолкнула его в сторону. – Хаска права, девчонку надо проучить.
Мгновение серебряная девичья фигура еще кружилась над Юли, оцепеневшей от страха, а потом с жутким воем вихрь подхватил хрупкое тело девочки и потащил ее к краю плато.
– Жалкая, мерзкая, крылатая тварь! – шипел он, рождая молнии. – Умри, умри, чтобы стать такой, как я!
Юли попыталась схватиться руками за уступ, остановить неминуемое падение, но в этот миг на краю плато появилась злобная старуха. Гримасничая, она глянула вниз, вытягивая губы, плюясь и дергаясь.
– У-у-у… далеко лететь, долго падать, – пропела она. – До свидания, трусливая девочка!
Она очередной раз хохотнула и с силой наступила на судорожно сжатые пальцы Юли. Та пронзительно вскрикнула, выдергивая ладони из-под ног Матильды, и рухнула вниз, теряя сознание.
Юли чувствовала, что ее тело несется вниз все быстрее. Где-то там, за серебряной пеленой, ужас вопил в ней, требуя очнуться, распустить крылья, остановить падение, что через мгновение закончится на острых камнях. Но сил в ней не было.
Она вдруг подумала, что смерть прямо сейчас разорвет все путы, что крепко стянули ее. Одна вспышка всепроникающей боли, и не будет больше метаний, страхов и сомнений. Ревности тоже больше не сжирать ее по ночам. Только и надо поддаться желанию падать вниз, будто крылья так и не родились в ней.
– Ну уж нет, девка, не для этого тебя старая Фета выхаживала! – раздался у ее уха знакомый стариковский голос.
Серый Вихрь подхватил ее, небрежно подкидывая на пылевых лапищах, и понес к земле.
– Когда поймешь, что иного пути у тебя нет, просто скажи, что ты согласна. Так и скажи: Корбун, я согласна. Мы услышим.
