Поэтому, когда зашла речь об этих загадочных существах, я старалась ловить каждое слово. Охота была знатная, как сказал Кадар. "Кроков" убили, только в окрестностях Банкора, не меньше "окмиля". Сколько составляет этот "окмиль", я толком не поняла, так как с местной исчислительной системой ещё не разобралась, а спрашивать не рисковала. Я и так выглядела подозрительно для местных, и афишировать полное незнание элементарных вещей не хотелось. Понятно было, что "окмиль" - это много.
- А ангалинов, сколько было? - спросил кто-то.
- Я не считал, но рядом с нашей группой из пяти человек, всегда был один или два, а групп было около двадцати, вот и считай. Наместник в этот раз не поскупился, отвалил ящерам, столько золота, что они его на плоту поволокли.
- А с чего это? - поинтересовался сын Олмана.
- Говорят, что младшенького сынка наместника крокодилы сожрали, а дочка его, на её глазах это случилось, так испугалась, что до сих пор лекари её в себя приводят. Помутнение... - и он постучал пальцем по лбу, - случилось от ужаса. То ли лодка перевернулась, то ли он сам в воду свалился, я не знаю. Но морские чудовища хорошо заработали. Правда, без них, сами понимаете, было бы совсем туго. Ангалины справляются с "кроками" на раз, один несколько охотников заменяет. Теперь в Банкоре года три-четыре точно спокойно будет, пока опять наплодятся.
Далее, бесперебойно, посыпались вопросы о том, как проходила охота: как выглядит оружие ангалинов, как делили и почём потом продавали крокодильи шкуры, что говорят в Банкоре о стычках на пограничных островах, и будут ли опять пропускать ящеров в храмы, и много-много о чём другом.
У меня голова пошла кругом и от шума, и от алкогольного напитка, а выпила я кружки три, не меньше, пока доедала ужин и слушала хозяина. За это время помещение заполнилось людьми до отказа, похоже, собрался весь посёлок. Столы раздвинули, на лавки присело несколько мужчин с музыкальными инструментами, а также Скай с гитарой. По краям импровизированной сцены рассадили совсем престарелых жителей. Некоторые были настолько немощны, что полулежали в широких креслах, а рядом пристроились, возможно, дети или внуки.
Этих глубоких старичков было четверо: одна бабулька, в ярком платочке и трое дедушек, один из которых, как мне показалось, был совсем плох. Гай встал из-за стола и вышел в центр. Смотрелся он великолепно. В белой рубашке с широким отложным воротником и чёрном жилете, он выглядел как настоящий оперный певец во фраке. Все притихли.
