- Та-ма!
Я резко обернулась. Среди высокой травы стоял ребёнок, годика два, не больше. Пухлые ручки и ножки, чумазое личико с грязными разводами, тёмные, почти чёрные волосики, торчащие в разные стороны с висящими травинками и другим мусором и огромные пуговицы влажных карих глазюк.
- Тама! - малыш повторил и протянул ко мне ручонки.
Упав на колени, я схватила ребёнка в охапку:
- Маленький... Как же ты тут оказался?! Где твои родители? - приговаривала я, прижимая его к себе и поглаживая по спинке. - Ах, ты ж мой хороший! - я, не переставая тискала его, а малыш, вцепившись мне в волосы малюсенькими пальчиками, захлюпал носом и заревел.
- Тихо, тихо, маленький, тихо... успокойся, не плачь. Я с тобой, ты не один, я рядом, ничего плохого не случиться... - пыталась я его успокоить, да и себя тоже. Не переставая гладить, я встала и начала оглядываться, держа ребёнка на руках: "Что же делать? Где, кого искать? Не может быть, что бы ребёнок был здесь один!"
- Эй, э-э-эй, люди! - завопила я. - Кто-нибудь?! Э-э-эй! Кто дитё потерял?! Кто-нибудь! - я кричала, пока не охрипла. Но ответа не получила. Река тихонько текла, ветер шелестел листвой - вокруг слышались только обычные звуки леса. Пока я кричала, малышок затих, но держался за меня ещё крепче.
- Что же мне с тобой делать? - Я присела на траву, держать ребёнка было тяжеловато. Малыш был красивый, хоть и грязный, только непонятно мальчик или девочка. Приподняв его замурзанное личико, я улыбнулась и спросила:
- Ты кто? И как тебя зовут? - естественно, что на ответ я не рассчитывала. Просто продолжала разговаривать и улыбаться. - Вот меня, - я ткнула пальцем в себя, - зовут Карина. А как тебя зовут, маленький?
Ребёнок рассматривал меня, не разжимая ручонок и через несколько секунд выдал:
- Та-ма! - и при этом так солнечно улыбнулся, показав маленькие зубки, что от умиления навернулись слёзы.
- Ну, тама, так тама! - опять притянув его к себе, я соображала, как поступить.
"Такой маленький ребёнок не мог уйти далеко, значит, где-то рядом есть селение, хотя Дайк говорил, что хорошо обжитые земли начнутся ещё через пару дней пути от реки и по другую сторону. Но кто знает... - я почесала нос, - как я шла и правильно ли держала направление. Может я сократила путь или отклонилась в сторону, но в любом случае факт остаётся фактом: на руках ребёнок и нужно искать людей или вместе с ним идти дальше".
Пока я так размышляла, малыш пригрелся и заснул, но пальчики продолжали крепко держаться за мою рубашку. Я вгляделась внимательней и слегка ощупала ребёнка: он не был тощим, но и пухленьким его никак нельзя было назвать, если и потерялся, то не очень давно. Рубашечка из плотной, но мягкой ткани грязно-серого цвета с длинными рукавами и тёмно-коричневые штанишки, порванные в нескольких местах, сквозь дыры в которых просвечивала нежная смугловатая кожа. На одной ножке был обут коротенький сапожок или ботиночек с завязками, а другая босая. Не считая нескольких царапин и укусов насекомых, других видимых повреждений не было. В темных всклокоченных волосах, от которых пахло тиной, застряло несколько слизких водорослей. "Ребёнок был в воде! - уверилась я. - И как только не утонул! В рубашке родился, наверно".
