Именно эти глиссеры должны в следующие месяцы оказать несколько изменяющих историю действий.
Вроде все вертится уже и без моего участия, решаю время уделить своей семье и спускаюсь в каюту, где меня ждет мое семейство.
С семьей тоже все нет ак уж и просто. Есть эта семья, а есть и еще одна семья, даже не одна семья, а целый клан главы, которого еще даже не подозревают о наличии у них живого родственника.
Отдохнуть от глобальных вопросов удалось всего лишь сутки. Через пару дней все дороги привели вновь в тыл, в котором я с таким успехом успел набрать всяких там нищяков в конце сорокового года. Теперь вновь возникла необходимость в непосредственном участии в получении найденных на складах катерами и шлюпками и даже несколькими 37 мм зенитными артустановками предназначенными для вооружения, долго — строящегося в заводе линкора. Фронт продолжает каждый день изменяться и уже даже в Николаеве возникли разговоры об эвакуации мощностей и запасов.
Для того чтобы попасть к начальнику отдела тыла флота по шкиперскому и аварийно-спасательному имуществу вначале пришлось зайти вместе с боцманом и своими двумя морпехами сопровождения в довольно большую комнату с видами через окна на Ингул.
Несколько столов расположенные у стен занимали работающие с документами командиры и машинистки. Мое внимание сразу же привлекла занимающиеся прической подруги парочка машинисток. Ярко черную, переливающуюся, словно антрацит, гриву длинных волос, сидящей на табуретке привлекательной кореянки осторожно, с явным удовольствием, расчесывала худощавая блондинка.
Нереальность увиденного явно вывела меня из равновесия.
Ира, — имя автоматом вырвалось из моего рта. Оторопь, замешательство от увиденного. Нереальность происходящего. Привели тело в ступор.
Прямо передо мной с расческой в одной руке и с гривой длиннющих волос в другой — стояла моя сестра, только зачем-то перекрасившаяся в блондинку.
Несколько мгновений и переглянувшиеся друг, с другом подруги вдруг взрываясь летящими в мою и сопровождающих меня людей предметами холодного оружия. Длинные заточенные заколки, для волос ранее выполнявшие роль украшений и зажимов превратились в метательное оружие. В воздухе оказалась и расческа и даже табуретка.
Комната превратилась в подобие хаоса, где предметы, мебель и люди начали броуновское движение. Десяток секунд и вот уже звенит разбиваемое стекло и комнату покидают через окно две «гурии» сбивая с ног всех и все, что было на их пути. Окно первого этажа оказалось прекрасным путем отхода для двух до сих пор тихеньких и добродетельных работниц тыла флота.
