.
Если Павел был в Риме летом 64 года, он, как самый популярный из местных христиан, при том единственный, открыто известный властям за проповедника гонимой веры, должен был неминуемо пасть одной из первых жертв катастрофы. «Узы мои о Христе сделались известными всей претории и всем прочим», говорит сам апостол в Послании к филиппийцам (I. 13). Первый гром, конечно, должен был разразиться именно над его, столь заметной и уже подсудимой головой. Охотников разделить его жребий, по-видимому, было не очень много, — во всяком случае меньше, чем врагов, желавших уничтожить Павла, компрометируя его перед правительственной властью. Священное писание Нового Завета сохранило нам имена и некоторых зложелателей Павла, и его робких изменчивых друзей. Второе Послание к Тимофею изображает нам апостола в одинокой и горькой отброшенности. «Все азийские оставили меня: между ними Фигелл и Гермоген»... «Александр-медник сделал мне много зла»... «Димас оставил меня, возлюбив нынешний век»... «При первом ответе никого не было со мной, но все меня оставили». (См. выше.)
Чтобы увести ап. Павла от кровавой расправы 64 года, полагают, что в начале августа, перед самым гонением он имел возможность уйти из Рима. Действительно, в узах своих он мечтал о новых путешествиях в Азию; легенды же отправляют его проповедывать на Запад, в Испанию. Но, если Павел не был умучен в гонении 64 года, надо признать, что далее мы не имеем о нем ни малейших сведений, кроме темных и сбивчивых преданий, изобретенных скорее любовью, чем истиной. Легенда о вторых узах Павла в Риме создана, кажется, исключительно желанием дать апостолу время написать «пастырские» послания к Титу и Тимофею (Ренан). Вопрос о подлинности пастырских посланий, особенно к Тимофею, как чисто теологический, я оставляю в стороне. Нет помехи для принятия даты 64 года и при том условии, что эти прекрасные послания подлинны. Неужели столь гениальному, вдохновенному, ясно, твердо мыслящему автору, как ап. Павел, нужны были чуть не годы, чтобы сочинить и обработать несколько страничек поучительного текста, в довольно легкой и нетребовательной форме частных писем? В пастырских посланиях нет решительно никаких доказательных данных, что они писаны после, а не до гонения. Разве что, опять- таки, отсутствие упоминаний о св. Петре? Но оно свидетельствует скорее лишь о том, что верховный апостол пришел в Рим весьма поздно, уже по написании пастырских посланий и, может быть, даже всего за несколько месяцев до рокового пожара? Росси утверждает, на основании раскопок своих и показаний средневековых итинерариев, что незадолго до катастрофы ап. Петр проповедывал близ преторианского лагеря, между дорогами Саларийской и Нументанской. Здесь, предполагается, была и крестильня его, — на Козьем пруде (stagnum Carprinum).
