.
О роде смерти апостолов полагают, что Петр был распят. Предание согласно с показанием Тацита, что часть христиан погибла в Нероново гонение через распятие, crucibus affixi, если только этот «Тацитов» текст не возник именно из предания. По роману Климента Александрийского, вместе с апостолом казнили и жену его; он видел, как вели ее на убиение, и благословил на муки. С III-го века утвердилось предание, якобы Петр просил распять его вниз головой — по смирению, «дабы не показалось, будто он дерзает равняться с Христом в способе смерти». Известие это, впервые скользнув у Оригена, поддержано бл. Иеронимом. Наоборот, у Тертуллиана читаем, что Петр образом казни своей уподобился Христу. Невероятного в сказанной подробности легенды опять-таки ничего нет. Что иным извергам нравилось распинать людей вверх ногами, о том, еще при Клавдии, писал Сенека. Крестный жребий, доставшийся Петру, впоследствии, был тонко истолкован христианским благочестием, как таинственное оправдание пророчества Христова, сказанного верховному апостолу о смерти его: «Когда ты был молод, то препоясывался сам и ходил, куда хотел; а когда состаришься, то прострешь руки твои, и другой препояшет тебя, и поведет, куда не хочешь» (Иоанна, XXI). Опоясание чресл не было общим правилом, при крестной казни, — однако, подробность эта имеется и в описании голгфских страданий Спасителя в апокрифическом евангелии Никодима. Тюбингенцы и Ренан считают весь этот эпизод вставкой позднейшего времени, порожденной уже влиянием живописных изображений Христова Распятия. (См. выше.)
«Чернь — зверям или живьем на костер, а людям порядочным (honestiores) рубят головы», гласит сентенция великого римского юриста, одноименника апостолу Павлу. Легенда настолько знакома с римским уголовным правом, что не допустила ап. Павла, в судьбе которого римское гражданство имело так много значения и так громко выставлялось на первый план, погибнуть позорной смертью какого-нибудь жалкого варвара. Он, в качестве honestior’a, был усечен мечом. Св. Григорий Нисский предполагает, что ап. Павел был также распят, но он единственный, утверждающий это (Vidal). Климент Римский указывает, что апостол «мученически засвидетельствовал истину перед правителями». Слова эти можно понимать в том смысле, что Павла, как римского гражданина, судили в порядке правильного уголовного процесса, а не чрезвычайных административных мер, принятых Тигеллином. Так что, по всей вероятности, он не был включен в число, осужденных гуртом, жертв гонения, и казнь его заметно выдалась на общем кровавом фоне своей аристократической исключительностью. Тем более поразительно, что казнь римского гражданина по такому сенсационному делу не оставила никаких следов на страницах римских летописей, не менее внимательных к правам и правонарушениям в области своей конституции, чем современные английские газеты. Мне всегда представлялась самым естественным объяснением бесследного исчезновения Павла не только возможность, но полная вероятность погибнуть ему, узнику преторианской гауптвахты на agger Tarquinii, сгоревшей во время великого римского пожара, жертвой пламени. Намек на такую возможность встретил я, с удовольствием, что моя идея не одинокое романическое измышление, у А. Гаусрата ("Neutestamentliche Zeitgeschichte" III. 411).
