Ну, может, не тризевно, но обло точно.
Тётка, восседающая на почётном многослойном сидении, была толстая. Не полная, не пухлая - толстая! На лице, посреди необъятных щёк торчала только круглая пипка носа - глаза давно утонули в складках. Четыре подбородка плавно стекали на грудь и колыхались при малейшем движении. Наштукатурилась странная женщина, словно актёр кабуки. Белил, положенных на лицо и шею, хватило было покрасить потолок в комнате, и это не считая румян, помады и масла для волос. Оделась она в инфернальное кроваво-чёрное фурисодэ с огромным золотым поясом.
Жуть лесная! Зачем же так с собой?..
Зато чакры у неё было дофига, и что-то мне подсказывало, что именно эта тётя всем тут и заправляет. Поспешно подобрав под себя ноги, я поклонился, почти уткнувшись носом в татами.
- Простите, пожалуйста, госпожа.
Как говаривал Камизуки-сенсей: "Всегда начинай с извинений, не ошибёшься".
- Всё-таки купили? - обладательница выдающейся внешности заинтересованно подалась вперёд.
- Неожиданно удачная сделка, Тарен-сама, - довольно пропел длиннолицый, - у мальчика оказались способности канчи. Больше того, шиноби, которые его продали, утверждают, что это наследуемый дар.
- Как зовут? - сложенный веер требовательно толкнулся мне в плечо.
С трудом пропихнув семечко-маячок в пересохшее горло, я представился:
- Минагава Кин. Осмелюсь просить вашей милости.
- Хо?.. Неужели Минагава из Дождя?.. - веер похлопал щёку. - И что? Какова твоя чувствительность?
- Могу найти любого человека на сто кэнов вокруг, госпожа.
- Любопытно.
На слово мне не поверили, пришлось причуяться и рассказать, кто есть в доме. Область своей чувствительности я занизил в несколько раз, но женщина всё равно одобрила покупку.
- В этот раз вам удалось приобрести что-то дельное.
Следующий час меня обследовал давешний ирьёнин и выяснил он не так уж много.
- Возраст примерно пять лет. Шрамов и швов нет. Никаких посторонних включений или татуировок. Что-то непонятное с глазами - нужно, чтобы в столице посмотрели, но зрение хорошее. И в целом здоров...
Тарен подобные мелочи не интересовали. Она с интересом копалась в барахлишке, заложенном в мои рукава и пояс весёлым дядечкой из Управления разведки. Смахнув в шкатулку пару мелких монеток, пустой коробок-инро, костяную расчёску, палочки и прочую подобную дребедень, она двумя пальчиками приподняла повязку-удэмамори.
- Это что?
