— Рудольф Штрауслер, Третий, эрцгерцога Карла, уланский полк. Я тут приставлен пока исполнять разные поручения, после того как потерял часть руки в Галиции прошлой осенью. Наблюдал за вашей беседой с нашим дорогим командиром гарнизона, и решил извиниться за армейских и поздравить с победой.
— Спасибо, но извинения излишни. Я отдаю себе отчет, что мы, моряки, не слишком популярны у некоторых сухопутных, особенно после того как спасли их гарнизоны от итальянских крейсеров, грозивших разнести их в клочья.
— Вот именно. Мы дали старому болвану прозвище Мортаделла — наполовину свинья наполовину осел. Но вам стоит учесть, что герр оберст фон Фридауэр вообще не слишком расположен к флотским офицерам.
При упоминании этого имени я напрягся.
— И почему же?
— Дело в его жене, как понимаю. У меня младший брат служит на подводных лодках в Поле — Тони Штрауслер, вы его наверняка знаете. Он поведал мне тамошнюю сплетню. Супруга у старого Фридауэра просто смак. Венгерка, как я понял, и без ума от моряков. Похоже, за время отсутствия мужа она брала ночные уроки верховой езды у половины морского офицерского корпуса.
Я почел за лучшее не распространяться на эту тему, потому ограничился притворным возгласом изумления.
— Но тут ничего особенного нет, если верить слухам, — продолжил улан. — Говорят, что из-за нее одного из ваших товарищей-подводников прямо перед войной едва не разжаловали.
— Да? И как было дело?
— А, обычная история. Старый Фридауэр неожиданно вернулся, и тому парню пришлось выпрыгнуть из окна, забыв штаны.
— Но честное слово, за такое со службы не выгоняют. В противном случае весь офицерский корпус императорской и королевской армии расскассировали бы уже давно. За исключением педерастов, естественно.
— Да, но в том случае герр оберст вызвал того малого на дуэль, а он на нее не явился. Помнится, тоже венгр, по фамилии Месакош или как-то вроде этого. Ну, шума было много: военный трибунал и все такое прочее. Бедолагу приговорили к публичному разжалованию, со срывом эполет и так далее. Но ему повезло.
— Как это?
— Трибунал заседал в пятницу, а приговор утвердили только в понедельник. А в воскресенье наш покойный наследник престола и его супруга посетили Сараево. Началась мобилизация, опытных офицеров-подводников не хватало, поэтому император специальным разрешением позволил тому венгру остаться на флоте до конца войны при условии понижения в чине и с пожизненным запретом на повышение.
