Он собрался забрать их у меня, но я задержал его руку. Он издали прочитал адрес на конверте, прочитал записку и спросил, с хмурым видом подняв на меня глаза:
— Что это за игра?
— Я прошагал сюда почти две мили, чтобы выяснить.
И я достал из бокового кармана галстук.
— Он находился в конверте. Это ваш галстук?
Я позволил ему взять его в руки и чуть ли не обнюхать.
— Откуда такое пятно?
— Понятия не имею. Это ваша вещь?
— Да. Я хочу сказать, должно быть…
Он пожал плечами:
— Тот же фасон, да и расцветка… Они ее оставили специально для меня. Или считалось, что оставили.
— Вы отправили галстук мне в этом конверте?
— Нет, для чего бы…
— Вы звонили мне сегодня утром с просьбой галстук сжечь?
— Нет. Вы получили галстук сегодня?
Я кивнул:
— Да, утром. А телефонный разговор состоялся в четверть десятого. У моего собеседника был скрипуче-писклявый голос, который потребовал, чтобы я сжег вложение в конверт. У вас нет ли поблизости вашей фотографии?
— Зачем?.. Да. Но для чего?
— Вот вы меня узнали, а я вас не узнал. Вы спрашиваете, что это за игра? Я тоже. А что если вы вовсе не Бэнс?
— Что за нелепое предположение!
— Возможно, но почему бы мне не пошутить?
Он собирался объяснить, почему, но передумал. Пройдя через все помещение, он обошел кругом пианино и приблизился к полкам, прикрепленным к стене, взял что-то с одной из них и вернулся ко мне. Это была тоненькая книжечка в кожаном переплете, на которой было вытеснено золотом: «Музыка будущего Джеймса Невилла Бэнса». Внутри две первые страницы были пустыми, на третьей внизу имелись всего лишь два слова «Частное издание», а на четвертой портрет автора.
Одного взгляда было достаточно.
Я положил книжечку на ближайший столик.
— О'кей, удачная фотография. Какие идеи, соображения?
— Откуда они могут у меня быть?
Он возмущенно пожал плечами:
— Галстук должен быть моим. Впрочем, это я смогу проверить. Пошли.
И снова вздохнул:
— Какое-то безумие!
Он снова двинулся в конец помещения, я шел следом, обошли второе пианино, за которым начиналась винтовая лестница, впрочем, слишком широкая для обычной винтовой, с устланными ковром ступеньками и полированными деревянными перилами. У подножия я увидел дальний край просторной общей комнаты, Бэнс повернул направо через распахнутую дверь, и мы очутились в спальне. Он быстро прошел еще к одной двери, открыл ее и остановился в двух шагах от порога. Это было подобие стенного шкафа для одежды, устроенного в отдельном помещении. Один мой друг как-то сказал мне, что гардеробная женщины расскажет вам о ней больше всех остальных комнат дома, и если это распространяется так же на мужчин, я получил возможность узнать полную характеристику Джеймса Невилла Бэнса. Но меня интересовали только его галстуки. Они висели на вешалке в правом углу, их было три ряда. Целый ассортимент, некоторые кремовые с коричневым, но не только такие. Бэнс прощупал пальцами часть одного ряда, пересчитал, еще раз пересчитав повернулся и вышел из своей гардеробной, с уверенностью заявил:
