— Я буду руководиться в управлении государством примером предков. Родоначальник мой Атт Клавз был сабинского происхождения. Однако, он был единовременно принят и в римское гражданство, и в семью патрициев. Юлии вышли из Альбы, Корункации из Камерия, Порции из Тускулума. Да — что нам рыться в древности? — одним словом: древний сенат принимал в среду свою вельмож Этрурии, Лукании и других итальянских земель по мере того, как римский народ раздвигал Италию до Альп, покуда не объединил ее всю. Это убеждает меня подражать старине, привлекая в нашу корпорацию всех лучших людей, которых на пути своем встретит растущий Рим. Разве нам приходится сожалеть о том, что стали нашими испанцы Бальбы и знать Нарбонской Галлии? Потомки их — римляне, как и мы, не уступят нам в патриотизме. Отчего погибли Лакедемон и Афины? Оттого, что, будучи достаточно сильными, чтобы побеждать, они не умели обращаться с побежденными и оставляли их на положении чужеземцев. Не так поступал основатель нашего государства, мудрый Ромул: многие народы, которые поутру были врагами Рима, к вечеру, замирившись, становились его гражданами. Мне напоминают галльские войны: сенноны — Рим брали, галлы — наши вчерашние враги. Как будто мы никогда не сражались ни с вольсками, ни с эквами, не давали заложников тускам и не сдавались на капитуляцию самнитам! «Уже соединенные с нами нравами, искусством, родством, пусть они (галлы) лучше принесут к нам свое золото и богатство, чем пользуются им отдельно от нас! Все, почтенные сенаторы, что теперь считается очень старым, было ново: после патрицийских магистратов явились плебейские; после плебейских латинские, после латинских магистраты из других народов Италии. И это (предлагаемое дарование магистратных прав галлам) со временем сделается старым, и то, что мы сегодня подкрепляем примерами, само будет в числе примеров». (Тацит. Летопись. XI. 24. Пер. В.И. Модестова.)
Идиотическую репутацию, несомненно сопровождающую Клавдия в летописях трех основных историков, А. Тьерри относит на счет памфлетов, которыми мстила Клавдию аристократия, оскорбленная его симпатиями к провинциям, либеральным взглядом на иностранцев и корыстными злоупотреблениями на этой почве дворцовой камарильи: Мессалины и вольноотпущенников. «Я не имею намерения оправдывать все, что творилось вокруг этого государя, часто слишком слабого и как бы слепого, но полагаю, что обвинения, на него взводимые, громадно преувеличены. Ведь ни один из цезарей не был так суров, когда дело шло об охране чести римского гражданства». Действительно, Светоний свидетельствует, что за самозванство римским гражданством, Клавдий рубил перегринам головы на лобном месте Эсквилинского холма.
