мы, забывшие род и племя, из костей, из хрящей, из тлена
собираем родное имя —
нашей родины —
и не сложим!
оно билось у нас под кожей,
оно было на лбы нанесено,
но во лбах у нас светят месяцы
в Рождество, ближе к лунной полночи
вам дозвонятся ваши братья, позабывшие мир и свет
братья станут молить о помощи
это мясо — родные мощи, этот голос — шуршанье недр,
эта память — кромешный страх
осторожно снимайте трубки, осторожно дышите в такт
* * *
Ирка, милая, снег идет
ты смеешься и в шубу прячешься…
Помнишь, Ирка? На Новый год
мы купили две пинты пражского
и болтали до петухов
ты срисовывала с открыток
Лондон, Питер, развод мостов
ночью, пьяные от признаний,
мы читали под звук часов
«Сон во сне» и «Путями Каина»…
Всё закончилось, фотка выцвела
стихло эхо былых стихов
в парке, где мы с тобой бродили
снова снег, но по снегу — кровь
грозно пишет свои картины
в год войны, в черный год потерь…
Ирка, как ты живешь теперь?
* * *
Вот оно — время тревоги
время слабых дрожащих рук
лентой красной стянули шею
духота маета испуг
я без крика кричу, не смею
сыну прямо в глаза взглянуть
в круговой беготне зрачка
где-то в сути самой, под кожей,
в долгой памяти ДНК
в шевелении губ «о Боже!» —
липкий ужас грядущей бойни
всех нас сгонят на злую сходню
всех нас пустят под ржавый нож
руки слабнут — и не-воз-мож-но
жить, писать, говорить, любить
время милости, время казни
время помнить и всё забыть
время пить и поить водой
время — лучшая в мире бритва
занесенная над страной
мой сыночек, сыночек мой…
* * *
«Цей дощ надовго…»
Дождь — неистовый, плотный, длинный
холод — лезет за воротник
дождь не стихнет, пока не сгинут
в поле тощие колоски
ветер свалит их, изувечит
ветер вывернет им нутро —
мясо жаркое, человечье
поле русское обожжет
Дождь — блаженный, болящий, стонущий
как юдоль моя — на юру
бесноватая, Богу молится
этот дождь — не пройдет к утру
этот год никогда не кончится
этот град обмолотит рожь
лягут рядом в родное полюшко
брат мой колос и брат мой нож
* * *
Когда-нибудь придется умирать
и в общем надо прекращать стесняться
морщин и живота и лопнувших подошв
и каждого стиха что не похож
на стих
когда-нибудь придется провалиться
в петлю
и в тень петли
и в тень стены, хранящей тень петли
и тень страны накроет наш погост
на мирном кладбище в немирный год
распустятся цветы как и сейчас цветут
