Особенная дружба | Странная дружба | страница 66



[Объятия]. И переходили из рук в руки среди нескольких посвященных, которые, как рассказывали, копировали их на поля своих молитвенников, с тем чтобы заучить их наизусть во время службы — вольность, менее подобающая Великому веку, чем последующей эпохи. До сих пор Жорж не выказывал любопытства в отношении этих стихов. Он не выходил за пределы Ростана и Ферзена. Тем не менее, ему не хотелось обижать Мориса, и он поблагодарил того за любезное предложение. И добавил:

— Я буду тебе подсказывать в классе, если хочешь.

Каждое утро во время мессы он наблюдал за галереей — его интерес к церкви больше не омрачался тревогой. Когда мальчик становился на колени, он оказывался скрыт балюстрадой, но Жорж мог вычислить момент, когда тот будет подниматься: когда зачитывался отрывок из Евангелия, во время пожертвований, освящения, ещё раз после причастия и т. д. Эти небольшие ежедневные удовольствия позволяли ему сохранить терпение; и отныне церковь предоставляла ему лучшие моменты его жизни. Он принял, в качестве награды, участие в ритуальном круге Крёстного пути на третью пятницу, и ему хотелось, чтобы приветствие Святого Причастия случалось каждый вечер, как при Уединении. Теперь же ничто не приносило ему большей радости, чем воскресные службы: высокая месса и вечерня, которые он ранее находил такими утомительными, теперь, на его вкус, стали слишком короткими.

И в трапезной его вкусы также претерпели изменения. Его мало заботило Deo Gratias, хотя оно позволяло ему завести разговор с Люсьеном, и он стал отдавать предпочтение тишине наискучнейшего чтения. В таких условиях он чувствовал себя ближе к мальчику, нежели чем при гомоне всеобщего разговора. Он стал свободнее и чаще обращать свой взор на другой стол. К тому же, оттуда, перед воскресным обедом, он услышал то, что заслонило собой всё остальное: попросту говоря, это было имя из списка лучших сочинений недели. Это было имя, которое он повторял про себя снова и снова, как раньше имена античных богов.

Когда эти два слога имели отношение к старшему брату — они звучали банально и неинтересно. Когда они относились к его младшему брату — то звучали восхитительно и заставляли его сердце сильнее биться. Он только жалел, что тут было не принято зачитывать имя, данное при крещении, так же, как и родовое имя: ему хотелось насладиться звуком христианского имени мальчика, но он не смел спросить о нём у Мориса. Иногда ему доставляло удовольствие представлять, что тот мальчик вполне может оказаться Жоржем.