Отдельные мессы закончились раньше общей, которая продолжилась отправлением причастия. Жорж не сводил глаз с алтаря отца Лозона: ему хотелось, чтобы мальчик вернулся на своё место; ему казалось, что священник невыносимо долго возится. Однако, в конце концов, он закончил, после чего мальчик заставил Жоржа волноваться, некоторое время туша свечи и накрывая алтарь. Маленькая, светлая головка еще раз прошлась за балюстрадой, пока священник снимал религиозные одеяния и предавался молитве. Открылась дверь придела, затем дверь трансепта, и мальчик бесшумно скользнул на своё место. Отслужив у Отца Лозона, он решил для себя не отказываться от участия в общей мессе настоятеля; он внимательно прочитал последние молитвы. Через несколько минут зазвучал колокол, и школа вышла из церкви.
Эта же сцена повторилась и на следующий день; и через день, и в субботу. На самом деле, пятничный вечер принес кое–какую компенсацию; это была первая пятница месяца, и, как это было принято, состоялся salut [приветствие] для Святого Причастия. Жорж целых двадцать минут торжества мог не сводить глаз со своего идола.
Он обрёл спокойствие: несомненно, в конце недели мальчик завершит свои службы, и в воскресную мессу без пения — в воскресенье на Крещение Господне — вероятно, наконец–таки будет слушать в галерее придела. А на большой мессе он окажется на своём обычном месте, как будто в порядке подготовки к грядущим изменениям. «Ecce advenit… Он придёт!» — говорилось в тексте. Но если бы Жорж стал рассыпать золото, ладан и смирну, это было бы впустую. Его королевские дары не принесли бы ничего кроме улыбки. Напрасно он пытался привлечь к себе внимание, роняя книгу, или имитируя кашель. Он довольствовался присутствием мальчика, ясными линиями его лица, его элегантной манерой держаться, изящными жестами и беззвучным движением его губ при молитве.
Он был готов слегка притушить проявления такого большого рвения к божественным вопросам. Но не стал бы препятствовать ему, и, подобно античному герою, был готов сразиться даже с самими богами.
Он занял первое место по греческому на этой неделе: но результаты его собственного класса волновали его теперь гораздо меньше, чем результаты пятой формы. Он жаждал услышать имя, которое должно было заполнить трапезную изысканной нежностью. Мотье–младший оказался седьмым в классе с результатом в двадцать два балла. Это не было совсем не плохо.
На вечерне ему не сопутствовал успех, но уверенность Жоржа оставалась непоколебимой. «В дружбе», думал он, «как в вере: требуется терпение». Во время службы диаконы и алтарники постоянно ходили взад–вперёд между ними, прерывания поток магнетизма. Но во время мессы без пения на следующей неделе такого беспорядка не было. В воскресенье терпение Жоржа иссякло. Он дал себе неделю, чтобы заслужить улыбку мальчика, и принялся вести счёт дням на календаре. Что касается бедного Люсьена, то Жорж чуть было не забыл пожелать ему всего хорошего по случаю его именин — это был не только конец Крещения Господня, но и праздник Святого Люсьена. Во время утренней медитации настоятель говорил только о волхвах.
