Другой, который сражался с ним, также смертельно раненный, лежал на земле, поскольку командиру удалось снять его с себя. Солдат все-таки смог нанести удар штыком в руку офицера, и, если бы не выстрелы Кардоны, он уже порезал бы ему яремную вену.
Командир посмотрел на республиканского капитана, подошел к нему…
– Откуда, черт побери, у вас пистолет? Где вы его взяли?
– Это мой уставной пистолет, командир… – ответил Кардона.
– Ну, я рад, что вы его сохранили. Спрячьте его, чтобы у вас не забрали его сейчас. Большое спасибо… вы спасли мне жизнь. Этот козел был сильнее меня, и уже почти воткнул мне свой штык в шею…
В этот момент прибыл патруль национальных солдат под командованием одного сержанта. Командир изложил им свою версию, и объяснил, что столкнулся с марокканцами, которые убивали женщин. Он не знал причину их действий, попытался задержать их, но не смог. Марокканцы напали на него, и он защищался оружием. Республиканский капитан спас ему жизнь, потому что схватил его пистолет с земли и выстрелил в марокканского солдата, который был готов вонзить в его шею кинжал. Кардону и Рамиро отправили на Площадь быков, а командира отвезли в больницу.
На следующий день уже никому не разрешали уходить с площади. Красные были заперты, и у национальных солдат был приказ стрелять в любого, кто попытается выйти силой. Таким образом, они стали военнопленными.
Началась нехватка воды и еды. Красные стали нервничать, и между ними возникли первые столкновения. В конце концов они вынуждены были самоорганизоваться. Несколько республиканских офицеров взяли ситуацию под контроль и наладили нормированное распределение воды и еды. К тому же отделили перегородкой участок земли для туалета.
Однажды ночью, почти на рассвете, без предупреждения увезли несколько человек. Это был первый вывоз. Никому ничего не сказали. Их увели под предлогом того, что собирались перевезти в другое место. Красные спокойно вышли. Республиканцев посадили в грузовик и отправили в неизвестном направлении. В ночной тишине вдали были отчетливо слышны винтовочные выстрелы.
На следующую ночь все повторилось, и на следующую, и на другую… Запертые на площади, мужики по ночам уходили как можно дальше от двери, через которую входили солдаты Национальной армии. Они жались к ограждению, как быки, которые в преддверии смерти ищут защиты у досок. Но все было бесполезно. Солдаты Национальной армии приходили с фонариками, никто не понимал логику этой процедуры. Иногда они спрашивали имя и выбирали тех, кто, казалось, совпадал с именами в каком-то списке. В другие разы, похоже, они выбирали наугад первого, с которым сталкивались.
