- А что песни каторжанские поет - так это потому, что за народ он, - добавил Варенец.
- Енерал - и вдруг за народ?! - недоверчиво хмыкнул матрос Черных. - Чудно, одначе, господа кавалеры...
- Чудно, - согласился Семенов. - Чудно, а только святая истинная правда. Ён и дружок его - атаман Анненков, вовсе странные люди, на других господ вовсе не похожие.
- За нас стоят, - прибавил унтер Сазонов. - И командиру, на приклад, разницу нету: барин, али крестьянин. Он за правду стоит: который воюет - честь ему и слава. Который пашет - хлеб ему и земля. А барину - кукищ с маслицем! Ежели, конечно, барин ентот не воюет...
- Да нешто так бывает?!
- Бывает. Бог - не Тимошка, видит немножко. По деревням вовсе жизни не стало. Вот господь и сподобил атамана да командира за народ слово замолвить да плечико свое подставить...
Матросы еще долго дивились чудесам, которые рассказывали штурмовики за чаем, и разошлись смущенные и задумчивые. Генералы - за народ встают? Чудны дела твои, господи...
А тем временем Львов и Чапаев обсудив пришедшее в голову Глеба решение, сыграли четыре партии в шашки и улеглись спать. К делу в Курейке нужно приготовиться...
4
Курейка - маленький поселок, затерявшийся где-то далеко за Полярным кругом в беспредельной туруханской пустыне. Самое северное поселение Туруханского края. Про Курейку можно без преувеличения сказать: она находится на краю земли.
Зима длится восемь-девять месяцев, и зимняя ночь тянется круглые сутки. Ни хлеб, ни овощи никогда не росли, не растут и расти не будут, пока человек не одержит полной и окончательной победы на природой и климатом. Тундра и леса переполнены дикими зверями, в реке - рыба. Они-то и составляют основу местного рациона. Простая теплая избушка представляется здесь чем-то сродни дворцу, великолепному отелю люкс, роскошному особняку... И вот здесь, в глуши Туруханского края, в маленькой заброшенной Курейке, жили ссыльнопоселенцы.
В тот день Иосиф Джугашвили плыл на лодке на рыбную ловлю. Он поднимался вверх по Курейке - на его старенькой посудине на широком и весьма неспокойном при сильном ветре Енисее делать нечего. А в этой изломанной крутыми зигзагами речке ловятся дивные налимы...
Потрепанная долгой жизнью и суровой погодкой лодочка шла довольно ходко. Джугашвили-Сталин усмехнулся: его первый друг в Курейке Артемий Сидоров подарил эту лодку за спасение жизни его дочери Вари. Вот уж не ждал, не гадал, что в Сибири придется из профессионального революционера и бунтаря переквалифицироваться во врачи. Ну, пусть не во врачи - в фельдшеры...
