Нет, Настя должна была все обдумать.
— Спасибо, что поговорили со мной, Валерий Федорович. Что просидели тут столько, — она даже не заметила, что ссутулилась и втянула голову в плечи, вновь ощущая себя позабытой всеми девочкой из интерната. — Я понимаю, что тут нельзя. До свиданья.
Не глядя на тренера и не дожидаясь, пока он начнет опять ее убеждать идти домой, она повернулась и пошла по проходу между скамьями к выходу из зала.
— Настя! Стой! — Валерий Федорович резко окликнул ее, заставив Настю вздрогнуть. А потом, не ожидая, пока она обернется или остановится, а может, понимая, что она не сделает этого, в несколько шагов нагнал ее. — Ты ведь не пойдешь домой, да, егоза?
Он остановился так, что Настя никак не могла проскользнуть мимо. И, видя, что она уставилась себе на ноги, к тому же протянул руку и несильно сжал ее плечо, вынудив посмотреть на него. Тренер не выглядел довольным тем, что угадал ее решение. И он точно не одобрял намерение Насти брести «куда глаза глядят». Об этом явно свидетельствовали нахмуренные брови и неодобрительно сжатые губы Валерия Федоровича.
Она не испугалась. Хоть Насте и стало немного стыдно перед тренером. В конце концов, Валерий Федорович был очень хорошим и всегда старался помочь всем своим воспитанникам, в том числе и самой Насте. Но она все равно не могла прислушаться к его словам.
И он будто бы прочитал это все по лицу Насти. Тяжело вздохнув, Валерий Федорович опустошенно взъерошил ладонью свои волосы. И что-то беззвучно пробормотал сквозь сжатые зубы.
— Пошли, — отпустив ее плечо, он вместо этого крепко ухватил ладонь Насти. И сам пошел к выходу, потянув ее за собой.
Но Настя заупрямилась, стараясь освободиться:
— Нет, Валерий Федорович! Нет, не могу я домой, ну поймите!
— Да понял я, что ты готова скорее ночью по улицу шляться, чем домой пойти! — неожиданно сердито огрызнулся тренер. Замолчал, видя ее отчаяние. И еще раз тяжело вздохнул. — Успокойся, егоза. Не буду я тебя силой тащить домой. Но и бродить никуда не пущу. У меня переночуешь, — уже спокойней объяснил он. — И я сам поговорю с твоей бабушкой по телефону, чтобы она не волновалась.
От этого решения Настя растерялась. И смутилась. Но одновременно с этим испытала некоторое облегчение. Она очень нуждалась в передышке, в какой-то паузе. И в поддержке. Блуждание по ночным улицам тут слабо бы помогло, только добавило бы ей усталости и ощущения одиночества. А Валерий Федорович чуть ли не силой дал ей возможность все это получить.
