Радуясь, что в этот раз не ему придется терпеть противное жжение перекиси и зеленки, Саша передернулся, пользуясь тем, что его никто не видит. На людях он никогда бы не признался, что это неприятно. Даже перед мамой терпел. Все его любимые герои приключенческих книг стоически терпели испытания, выпадающие на их долю. И Саша старался следовать их примеру, пусть он и не мог понять, каким образом капитан Блад вынес пребывание на солнце с истерзанной жестоким Бишопом спиной, когда самая пустяковая царапина так противно ныла и пекла. И, тем не менее, Саша никогда не жаловался.
Осторожно включив конфорку, он набрал полный чайник воды и поставил тот на плиту. Остановился у окна, проверив, не видно ли парней из банды? Но двор казался совершенно пустым. Только пара малолеток играла в песочнице под присмотром своих мам. Неужели Леха успокоился?
Саша в это не верил, слишком часто вступал в драки с этими парнями, любящими цепляться к любому, кто хоть немного отличался от остальных. А его медлительная речь часто становилась поводом для их насмешек. Они называли его немым или недоумком из-за того, что Шурик говорил короткими предложениями, часто раздумывая над тем, как правильно выговорить то, или иное слово. Не объяснять же им, что у него все нормально с умом? Просто речь давалась Сашке сложнее, чем одногодкам. Он и говорить позже начал, если верить маминым воспоминаниям. И в детстве разговаривал невнятно, за что часто получал от отца, так же как и хулиганы, считающего, что его сын — дурак.
Только мама в него и верила. Потому и ушла, в конце концов, от мужа. И занималась с Сашкой, никогда не крича на него, если он неправильно выговаривал слово, или ошибался с его формой. Она учила его не торопиться и не расстраиваться. Говорила, что подумать — никогда не стыдно. И глуп тот, кто этого не понимает.
Только благодаря маме Сашка сейчас почти ничем не отличался от своих одноклассников, пусть и разговаривал медленнее, чем они. Но всяким идиотом, типа Лехи, Шурик этого объяснять не собирался. Все равно эти парни понимали только один язык, и как только Шурик научился драться достаточно хорошо — почти не задевали его, перекинувшись на других.
Еще раз проверив все закоулки двора, прекрасно просматривающиеся с его седьмого этажа, он взял одно печенье с тарелки. Пацанов видно не было. Впрочем, Сашка все равно не верил, что те угомонились. Скорее, затаились в подъезде, поджидая, пока он выйдет. Но теперь, если мама проведет Настю — хулиганов можно было не опасаться. Взрослых пацаны остерегались и никогда не нарывались на лишние неприятности.
