— Почему? — Искренне удивился и, кажется, обеспокоился Александр. — Ты чем-то больна?
— Нет. — Настя улыбнулась еще шире и, отступив на шаг, уселась на ближайшую к ним лавочку. — Врач, к которому меня бабушка Аня водила, говорит, что это нормально. Подростковое, и скоро пройдет.
— Них… ничего себе, нормальное. — Недоверчиво насупился Сашка и сел рядом. — Нормально, это когда кровь из носа идет, если тебя им о лед шмякнули, или об стену, как вариант. А не просто так. Что в этом нормального?
— Ну, ему виднее. — Пожала плечами Настя.
Сашка фыркнул, но продолжал на нее смотреть.
Тема оказалась исчерпана, и между ними вновь повисло молчание. И смущение. Во всяком случае, со стороны Насти. Она принялась мять в руках грязный платок, не имея ни малейшего представления о том, что же теперь говорить.
Что-то, раньше было как-то проще. Или это тоже «подростковое» и потом пройдет?
— Ну…
Они опять начали говорить вдвоем. И так же синхронно нервно и растерянно хихикнули. Сашка взъерошил пятерней короткий ежик волос. Неудобное молчание затягивалось. И тут Настя вспомнила о чем собиралась с ним разговаривать!
— Саш! — Обрадовалась она. — Расскажи мне, как это — играть в настоящей команде. Интересно? Много тренировок? Сильно загружают, да? А Питер — как? А «белые ночи»?
Вопросы вдруг посыпались из нее, как из рога изобилия. Насте захотелось узнать все-все, и прямо сейчас.
И что он видел? И играл ли в чемпионате? Ну, хоть в запасе был? И какие перспективы? И почему с ними приехал Дмитрий Валерьевич?
Как женился? Правда? Супер! И об этом, во всех подробностях, она тоже хотела знать!
Друг сначала искренне рассмеялся, а потом поддался и сам заразился ее энтузиазмом, принявшись отвечать на все эти вопросы. А так же, на все новые и новые, которые появлялись у Насти после его ответов.
Саша говорил, а сам смотрел, и не мог насмотреться на Настю. Какая же она красивая! Как же он раньше этого не видел-то? А сейчас — отвести глаз не получалось.
Он не смог утерпеть дома. Родители легли отдохнуть после долгой дороги поездом, а Сашка, промаявшись час, рванул к школе, дежурить Настю под окнами. И так разозлился, когда увидел ее в крови. Сам не ожидал, что может прийти в такое бешенство. Ух, как его проняло! Жуть! Готов был идти морду бить тому, кто ее тронул. Но уже попустило, вроде.
А сейчас вот, отвечал на ее вопросы, а думать мог только о том, что хочется вытереть уже засохшую капельку крови над ее губой и поцеловать эти самые губы.
