Так что теперь поздно. Все поздно. Но душевную боль это не умаляло, так же как и мыслей « А что если...».
Единственное средство от всего этого — бой. Желательно настоящий, когда глаза застит алая пелена ярости, когда ты почти купаешься в крови своих врагов. Когда разумом владеет слепая ярость, которую сдерживает лишь заложенный в генетическую программу доминирующий инстинкт самосохранения. Сотник сейчас почти мечтал о схватке. С фейри... ненавистными, бессмертными с такой вкусной кровью. Иногда, капли попадают и на губы, и ничего вкуснее хейлар в своей короткой жизни не пробовал.
Нет, на вкус как раз она была гадостнее некуда. Приятно было иное. Победа! Тело врага медленно опускается на колени у твоих ног, и льется кровь... драгоценная жидкость, наделенная силой и жизнью.
Тем приятнее было убивать тех, кто мог бы жить почти вечно.
Ярость требовала выхода. Злость на себя.
Ирьяна была важна ему, как еще никто в этой жизни. Невыносимо короткой, наполненной лишь ответственностью за своих и смертью и болью других.
Женщин своей расы Ар воспринимал лишь как подопечных, впрочем, как и почти все хейлары. Они были друг для друга самыми близкими в огромном враждебном мире, который убивал в них даже намек на чувства. Которых вообще не должно было быть.
Но... Ири изначально принадлежала рыжему дракону, и Арвиль это знал.
Как и знал то, что мог бы оставить маленькую драконицу себе. Совратить ее ничего бы не стоило. Ирьяна скорее убеждала себя в том, что относится к нему, как к брату.
Но они отчасти животные. И нюансы хейлар ощущал прекрасно.
Тихо скрипнула дверь, в зал проскользнула гибкая рыжая драконица и, встав у стены, стала наблюдать за избиением.
Ничем иным это было не назвать.
Сотник был в ярости и сносил все на своем пути. Притом, не смущаясь тем, что ломал подчиненным конечности и рассекал мышцы, оставляя глубокие раны.
Тренировки этих идеальных солдат никогда не проходили мило и безобидно. Разве что разминки, на которых ранее и бывали девушки.
Сейчас же... Арвиль пригнулся к полу, резким броском поймал неосмотрительно отпущенный на свободу хвост одного из десятников и, дернув за чувствительную часть тела, повалил его на пол. Темноволосый хейлар зашипел и стиснул зубы от болевого шока, и Сотник молниеносно нанес удар в область горла, обозначая смерть противника. После тенью метнулся на другую сторону зала, параллельно опрокинув еще одного «врага».
Остановился и, тихо рассмеявшись, сказал:
