Отвела взгляд, нервно теребя светлые пряди волос, завязанные в низкий хвост. Дура, ну как есть дура.
— Пойдем, — обнял за плечи Спящий, прижимая к себе. — Надо поговорить. Давно уже.
Вот... мужчина, а?! «Надо поговорить!» — сказал он, увлекая за собой девушку, которая уже полторы недели пытается отловить поганца! Даже удовольствия высказаться свое честное мнение лишил!
Ладно, успеется. А пока... пока надо оторваться от тепла его тела, которое кажется таким невыносимо родным, что совсем не хочется отстраняться, и пойти туда, куда Ар соизволит сводить.
Сказать это, особенно мысленно, было просто. Но очень сложно сделать, тем более что господин Анли-Гиссара и сам медлил, по-прежнему прижимая меня, легонько поглаживая спину и касаясь щекой волос.
— Ты последняя сволочь, — тихо сказала я.
— Знаю, — грустно согласился Арвиль, второй рукой начиная перебирать мои волосы. — Но это смотря с какой стороны...
— Вот сейчас и расскажешь, — мрачно проговорила я и со вздохом высвободилась из его рук, напоминая себе, что некоторых пока не простила. — Тезисами изложишь и сопроводишь логической цепочкой, по которой пришел к таким замечательным выводам.
Он внимательно взглянул на меня фиолетовыми глазами и молча протянул руку, куда я, не колеблясь, вложила ладонь. Дальнейший путь был недолгим. Сначала по главным коридорам, потом — по тайным ходам.
— Зачем тут-то? — спросила, пробираясь по узкому туннелю вслед за хейларом.
— По главным путям долго, — не оборачиваясь, бросил Арвиль. — А время — материал хоть и тягучий, но крайне дефицитный.
Сначала я услышала шум падающей воды, потом увидела впереди свет. Солнечный свет... не искристое потустороннее сияние магии Анли-Гиссара, а настоящий, солнечный! Мягкий, янтарный и невыносимо притягательный!
Я так скучала по солнышку...
Больше — только по мужу. Мысли о Ринвейле отозвались привычной тупой болью в сердце, но я усилием воли задвинула их подальше. Не время... про Вейла — потом. Сейчас надо разобраться в отношениях с другим близким и дорогим мужчиной.
Когда мы вышли, я сначала зажмурилась от лучей, резанувших по привыкшим к полумраку глазам, а потом застыла... Потому что шумел водопад, рассеивая по лицу мельчайшие брызги, потому что вокруг витал аромат солнца, зелени и воды... потому что некоторые снова меня обнимали, тихо говоря на ухо:
— Аккуратно, тут край очень близко.
Арвиль, Арвиль... Как сложно все у нас с тобой.
Ты мне очень нужен и важен, я ни с кем не чувствовала себя так хорошо и спокойно, как с тобой. Ты как... продолжение меня. А без частицы себя очень плохо. Не знаю, откуда появился такой эффект, но сейчас, когда Арвиль после стольких дней отчуждения снова был рядом, я трепетала от счастья.
Постепенно глаза привыкали и, прищурившись, я рассмотрела место, куда меня привел хейлар. Ущелье! Такое... дикое! Первобытное, без следов вмешательства каменщиков: даже переправа через маленькую, но очень бурную речку — просто кусок гранита, навек застывший чуть изогнутым мостом. После великолепия Анли-Гиссара этот уголок дикой природы был для меня очень... мил. Да, мил сердцу. Почти до сладкой боли. Не идеальный и в чем-то грубый, но свой.
Арвиль спрыгнул на нижний уступ, развернувшись, поймал меня и аккуратно поставил рядом. Взял за руку, переплетая пальцы, и мягко потянул на гранитный мостик. Там снял камзол, кинул его на камень, жестом предложив сесть, затем опустился около меня.
Мы молчали. Я смотрела то на Сотника, то на поток, несущийся во тьму ущелья. На Арвиля смотреть было интереснее... и грустнее. Во-первых, хейлар казался уставшим. Под глазами залегли тени. Он выглядел бледным и каким-то очень… зрелым. От мальчишки, которого я встретила в сновидении с Вейлом, остались только яркие аметистовые глаза и встрепанные черные волосы.
Стало стыдно, что я отвлекаю его по такой ерунде, как уязвленное самолюбие. Его бы не на разговоры тащить, а в постель, отсыпаться. А еще... еще с ним было до боли хорошо. Вот так сидеть, держа за руку и положив голову на плечо. Просто хорошо, просто тепло и спокойно.
— Какой же ты еще ребенок, — грустно сказал Арвиль, невесомо погладив меня по волосам. — Мы с твоим мужем — законченные извращенцы!
— Э-э-э? — опешила я.
— Я о том, что ты — такое мелкое создание, а желания в твой адрес — самые взрослые, — хмыкнул Спящий.
