Хелен, одна из младших сестер, о Хаббле
В Оксфорде Эдвин ничем особо не увлекся: ни теми занятиями, которых требовал от него отец, ни теми, которые он ему запрещал. Однако времени даром юноша не терял. Отцу он, немного лицемеря, писал: «Мои амбиции на данный момент сводятся к книге и удобному креслу у камина». Это совершенно не согласуется с активной деятельностью Хаббла и его участием в разных авантюрах. В другом письме есть и такие слова: «Я не могу видеть, куда иду, но я нахожусь на своем пути».
Эдвин скрывал от родителей свои колебания перед выбором: скучная карьера юриста или увлекательная астрономия?
Вернувшись домой, он по-прежнему требовал от своей матери, чтобы она, несмотря на тяжелое положение семьи, готовила чай с тортом для его старых друзей по стипендии Родса.
Это вызывало досаду у сестер Эдвина даже много лет спустя.
Хаббл имел широкий кругозор и любил удивлять друзей и коллег блеском знаний. Но иногда этот блеск был дешевой позолотой, а его многознание граничило с позерством. До ужина в ночи наблюдений Эдвина можно было застать за чтением Британской энциклопедии, в которой он изучал статьи о каких-нибудь понятиях или знаменитостях. А во время ужина юноша невзначай заводил разговор о прочитанном. Когда его собеседники признавали, что мало знакомы с темой, или допускали какую-либо неточность, потому что не могли вспомнить детали, Хаббл важно поучал их или поправлял. Чтобы подтвердить свои слова, он обращался к Британской энциклопедии, на которую, конечно же, мог без опасений опереться, ведь всего несколько минут назад он уже просматривал нужную статью... Все это раздражало собеседников, особенно когда они поняли, что Эдвин читает энциклопедию непосредственно перед дискуссией, причем тот самый том, который потом с такой театральностью разыскивает.
Во время Второй мировой войны его отправили в Абердин, а затем на остров Спесути в качестве главы отдела внешней баллистики, и там Хаббл также стремился впечатлить своих гостей. Получая официальные письма от правительства, ФБР или с грифом «Секретно», он при посторонних мог театрально выбросить их в корзину для бумаг, не вскрывая. Зрители этого спектакля поражались пренебрежению Эдвина к официальным бумагам, однако, едва они уходили, Хаббл бросался к корзине, чтобы достать корреспонденцию.
КРАСАВЕЦ ХАББЛ
Эдвин отличался атлетическим телосложением, что позволило ему в юности достичь успехов в разных видах спорта и поддерживать высокую самооценку в более старшем возрасте. Сестры, говоря о красоте брата, особо отмечали его рост: шесть футов и два дюйма (примерно 1, 90 м), на дюйм ниже отца. Этот способ измерения красоты напоминает характеристику качества телескопа по диаметру. В молодые годы вес Хаббла был около 84 кг. К этим поистине олимпийским пропорциям можно добавить быстроту и ловкость, так что юноше пророчили скорее будущее блестящего спортсмена, чем астронома. По свидетельствам его друга Сэма, уже в 11 лет Эдвин поражал окружающих мастерством конькобежца и головокружительными пируэтами.
