Доцентом Майкельсона был второй будущий Нобелевский лауреат по физике 1923 года — Роберт Эндрюс Милликен. Он был знаком с Хабблом, так как вел у него курс механики, молекулярной физики и теплоты. Хаббл закончил двухлетнюю программу, получив диплом о среднем специальном образовании по физике, при этом так и не прослушав отдельного развернутого курса по астрономии. Интересно, что Милликен предложил Хабблу должность лаборанта, и молодой Хаббл некоторое время работал в его лаборатории.
Милликен получил Нобелевскую премию в 1923 году за доказательство существования электрона и определение его заряда, который до недавнего времени считался минимальным существующим зарядом. Что делал Эдвин в его лаборатории? Мы этого не знаем. В своей автобиографии Милликен не упоминает Хаббла, на тот момент уже достигшего славы.
Впрочем, Милликен не был астрономом, а все знания Хаббла в этой области сводились к занятиям Фореста Рея Мультона. Однажды дед спросил Эдвина о сияющей звезде, которой оказался Марс. Его траектория такова, что расстояние от этой планеты до Земли часто меняется, поэтому она светит с разной силой. Хаббл рассказал деду, что разница вызвана гравитационными помехами между планетами, что было очевидной астрономической ошибкой: помехи, конечно, существуют, но они незначительны. Впрочем, эта ошибка не должна нас удивлять. В биографиях многих величайших ученых можно найти связанные с грехом неопытности страницы, о которых не принято упоминать.
Наука — постоянно прогрессирующий вид деятельности человечества. Опыт позитивного знания передается от поколения к поколению.
Эдвин Пауэлл Хаббл, «Царство туманностей» - (1936)
Возможно, самой важной эпохой в образовании Хаббла стало пребывание в Англии, когда он в течение трех лет учился в Оксфорде по стипендии Родса. Там юноша превратился в убежденного англомана, о чем мы еще поговорим.
Как и можно было ожидать, право показалось Эдвину скучным, но он обещал отцу не заниматься астрономией. В своих письмах родителям он не сообщал, что подружился с Гербертом Холлом Тёрнером, профессором астрономии Оксфордского университета, жившим вблизи от обсерватории. Эдвин несколько раз ужинал в доме профессора, а госпожа Тёрнер относилась к нему с материнской нежностью.
У Хаббла, как студента Оксфорда, были довольно длинные каникулы, которые он использовал для путешествий, в основном по Германии, где лично почувствовал предвоенное напряжение.
В Оксфорде Эдвин смог общаться с другими астрономами, друзьями Тёрнера. Однажды они случайно завели разговор о теориях Мультона — именно того ученого, который преподавал у Хаббла. Мульгон был известен астрономам, но его слава не выходила за пределы научного сообщества. В ответ на критику теории Мультона Эдвин вмешался в разговор, заявив, что они неправильно поняли эту теорию. Астрономы посмотрели на юношу со смесью удивления и снисхождения. Студент, изучавший право, осмеливался высказывать свое мнение по специальным вопросам астрономии? Хаббл представил свои аргументы примерно так:
