Наблюдая события первых месяцев пребывания русских войск на территории Пруссии, Болотов впоследствии так оценил сами события и их участников. Во-первых, по тактике военных действий. Его поражала плохая осведомленность командования обо всем, что делалось в стане противоборствующей стороны: где располагались воинские части, сколько в них солдат, чем они вооружены. Никто об этом толком ничего не знал. Разведка высылалась редко, от случая к случаю и прощупывала только ближайшую местность. В то же время противник имел прекрасное представление о плане русского командования, и Болотову казалось, что в наших штабах имеются люди, передающие все важные сведения прусскому генералитету. Особенное недоверие в этом отношении вызывал не только у Болотова, но и у других офицеров генерал Ливен. В качестве примера подозрительной осведомленности прусских генералов о планах русского командования Болотов приводил начало сражения при Эгерсдорфе, о котором будет рассказано несколько позднее.
Удивляла Болотова перетасовка воинских частей. Порою какой-либо полк перебрасывался из одной дивизии в другую, в то время как примерно такой же полк из дивизии, расположенной рядом с этой другой, переводился еще куда-то. Зато с какой радостью Андрей воспринимал разумные действия командования. Так, при движении русских войск вдоль реки Прегель было обнаружено, что войска противника, зная о направлении движения русских, заранее подготовились к обороне этих позиций: выбрали узкие, а также неудобные места прохода и сосредоточили здесь артиллерию, воинские подразделения, построили защитные сооружения, на водных преградах разрушили мосты. Чтобы не попасть под огонь подготовленных рубежей, русские решили переправиться на противоположную сторону Прегеля и продолжать движение по ней. Тем самым укрепленные позиции противника окажутся обойденными, а он сам будет вынужден оставить их и выйти на сближение с русскими уже в незащищенных местах. Эта операция хорошо удалась русским войскам и в дальнейшем принесла им немалую пользу.
Интересны рассуждения Болотова об отношении армии, занявшей территорию противника, к местному населению. С его точки зрения, главное здесь — поведение солдат и позиция командиров. Если командиры с первых же шагов армии по чужой территории будут пресекать малейшие попытки к мародерству и другим фактам бесчинства солдат, эти попытки не получат распространения и население встретит'армию если не доброжелательно, то, во всяком случае, без ненависти и актов мщения. Так, собственно, и было в первых прусских деревнях. Однако, когда казаки стали грабить население, жечь деревни, насиловать женщин, появились случаи активного сопротивления прусских жителей, они начали устраивать засады против русских солдат и стрелять в них. Не разобравшись в истинных причинах агрессивности местного населения, некоторые командиры стали поощрять солдат за расправу с «непокорными» жителями. В результате конфликтные ситуации расширились, что давало повод прусским газетам обвинять русскию армию в варварстве и жестоком обращении с мирным населением.
