Всё дозволено | страница 68



Ксор не назвал ничьих имен, не сделал ни одного жеста, в каком можно было бы усмотреть ритуал знакомства. Но мысленное сообщение его, видимо, не было ни враждебным, ни равнодушным. Один из четверых шагнул к Капитану и дружески тронул его за плечо.

— Будешь с нами, — мысленно сказал он. — Круг замкнут, и мысли спокойны… — И тут же повторил это невразумительное приветствие по адресу Малыша.

Тот выжидающе взглянул на Капитана: что, мил, ответить? Взгляд Капитана был понятен без слов: откуда я знаю? А может быть, они и не ждут ответа.

Ответа действительно не ждали. Один за другим гедонийцы, считая, должно быть, преамбулу знакомства исчерпанной, беззвучно исчезли в толще молочно-белой стены, куда за ними последовали и космонавты. Очутились они в длинном, похожем на ресторан зале. Вероятно, это и был ресторан, или столовая, или кафе, поименованное ксором, как лепо. Да разве дело в названии, если гедонийское лепо почти не отличалось от своих земных аналогов. Может быть, только стол без ножек, повисший в воздухе вопреки закону тяготения, да непривычная, почти зловещая тишина.

«Когда я ем, я глух и нем», — вспомнилось Капитану.

— С пищеварением у них порядочек, — съязвил Малыш, — разговоры не отвлекают да и шума нет.

Он не успел продолжить, как перед ним повис, материализовавшись как в эстрадном фокусе, противень-стол — строго говоря, просто легкая розовая пластинка с неровными, зыбкими, что ли, краями.

Капитан подошел ближе, и стол изменил форму: сжался, вытянулся, будто почувствовал приближение еще одного человека.

— Садитесь, — пригласил их один из сопровождавших молчунов.

Капитан не успел спросить, куда. Подле стола тотчас же возникли такие же бледно-розовые пластинки-стулья, словно чашечки неведомых экзотических цветов без стеблей и листьев. Они мягко, изогнулись, принимая форму кресла со спинкой.

— Что хотите? — спросил ксор.

— Не знаю, — ответил Капитан. — Что вы, то и мы.

На розовой поверхности стола появилось семь пирамидок.

— Коро, — сказал ксор. — Надо линять.

— Кому линять? — удивился Малыш.

— Не кому, а что, — поправил ксор. — Зито и постепенно.

Малыш ошалело взглянул на Капитана.

— Чему удивляешься? — усмехнулся тот. — Сказано тебе: сразу не линяй, а постепенно, не торопясь.

Пирамидки на столе щелкнули и раскололись, а из них на розовую пластинку потекло что-то коричневое: кисель не кисель — не понять, что. Но странная штука: коричневая масса не растекалась по глянцу стола, а застывала, булькая и пузырясь, принимая знакомую форму пирога с подгоревшей корочкой. Сюда бы солонку да полотенце вышитое — хлеб-соль, да и только.