— Опять туман или смерч: у этой планетки фантазий до черта. Только зачем такие сложности? Почему не просто дырка в пространстве: раз — и в яблочко!
— Ты в детстве мыльные пузыри пускал? — вопросом на вопрос ответил Капитан.
— Приходилось, а что?
— Когда два пузыря слипаются в воздухе, какова поверхность касания?
Малыш помолчал, вспоминая.
— Пятно какое-нибудь, не помню.
— Зря. Образуется линза, разлагающая световые лучи на составные части спектра. Цветовая клякса, как и здесь.
— Здесь тебе не мыльный пузырь.
Капитан пожал плечами.
— Правильность гипотезы не отстаиваю. Просто возможная аналогия, в порядке бреда.
— А вот и явь. — Малыш кивнул на ветровое стекло.
Впереди, как огромный колючий еж перекати-поля, плыл синий шар. Внутри него вспыхивали и гасли серебряные частые искры, словно кто-то невидимый снаружи зажигал бенгальские огни.
— Елочное украшение, — зло пробормотал Малыш, направляя вездеход к шару.
Шар быстро увеличивался в размерах, светлея и растекаясь по краям, а в середине, как на фотобумаге в ванночке с проявителем, выплывал нерезкий еще силуэт странных геометрических конструкций: лабиринт из золотой проволоки, подсвеченный изнутри.
— Давай в середку, — сказал Капитан.
— Знаю, — буркнул Малыш и бросил машину прямо в хитрые переплетения лабиринта.
Секунду, а может быть, лишь доли секунды продолжался шок, безболезненный и неощутимый. Малыш нажал белую клавишу на пульте управления машиной, и вездеход остановился, сразу же выдвинув колпачок силовой защиты.
— Добро пожаловать в Аору, — сказал Малыш. — Каков городишко, а?
Городишко и впрямь был необычен. Вездеход стоял на неширокой площади, со всех сторон окруженной домами. Впрочем, чисто земное слово «дом» едва ли подходило к странным сооружениям на площади. Представьте себе коробку без крышки и дна, стенки которой приподняты над землей, огромную коробку метров пятьдесят — шестьдесят в поперечнике, повисшую в воздухе назло закону тяготения. Ни колонн, ни подпорок. Обыкновенное колдовство, как сказал бы Алик.
Малыш откинул люк, отключил защиту и спрыгнул на блестящее, словно отполированное, голубое покрытие площади. Не то стекло, не то пластик.
— Как паркет в Эрмитаже, — пошутил он, — только без рисунка. И натирать не надо.
Стараясь удержать равновесие на скользкой поверхности, он прошел по ней, задирая голову и осматриваясь.
— Антигравитация, — уверенно произнес он. — А стенки вовсе не стенки, а туннели какие-то. Ширина… — он прошел под «стеной», — метров десять, пожалуй. — Потом нажал кнопку на поясе и взлетел в воздух, повиснув над площадью.
