Умение владеть «поясами» было элементарным для каждого космолетчика, и Алик отлично понимал, что с «поясами» они увидели и узнали бы много больше, но их экспедиция на вездеходе планировалась и оснащалась слишком поспешно. Капитан и Библ оказывались в более выгодном положении: их путешествие можно было обдумать и обсудить накануне, что взять, что оставить, какой инструмент, какое оружие.
— Излучатели взять, — решил Капитан, — но применять их лишь в случае крайней необходимости. И никоим образом против детей!
— А если мы попали в космический Бробдиньяг?[2] — предположил Алик.
— Если младенцы в их нынешнем состоянии с годами становятся великанами?
— И тогда излучатель — крайняя мера. Только в условиях ничем другим не отвратимой опасности. Я думаю, обойдемся «поясами», дымовыми гранатами и пневмоотражателями.
— Честно говоря, я еще ни разу не держал в руках этой штуки, — признался Библ.
— Возьмешь — не выронишь. Держи средний палец на спусковом крючке — только и всего. Отражает встречной волной все — от камня до пули. Любой зверь, прыгнув, сломает ноги. Радиус до двух метров — больше не нужно. Установишь на шкале и чеши.
Только один Малыш был с Библом на «ты», он был со всем миром на «ты» и даже Капитану счел возможным напомнить:
— Не забудь браслеты с приборами внешнего включения и выключения силовой защиты машины. Правило номер один: покинутый вездеход остается недоступным для любого вмешательства извне. Помнишь, как погибла вторая экспедиция на Прокле?
Капитан поморщился:
— Не каркай. Мы вооружены и оснащены так, что нам не страшно ничье и никакое вмешательство. Ни человек, ни природа. Ни абсолютный нуль, ни вакуум, ни плазма. Страшно другое — смещение фаз. Входы и выходы. Мы не знаем, когда они открываются, как открываются, почему и зачем.
В черную покатость окна — они сидели в комнате Дока — врубился вдруг узкий клинок света. Не молния, сверкнувшая, расколов небо, и не след метеорита, медленно тающий в черноте звездного купола. Где-то вдали, должно быть у горизонта, словно раздвинулись створки ночи, впустив высокую полоску зари. В ее белом, почти дневном свете смутно просматривались очертания незнакомого города.
Видение продолжалось, должно быть, минуту, не больше, и растаяло в ночи, как залитая тушью картинка.
— Мираж? — удивился Малыш. — А почему ночью? Сейчас все пять солнц на другой стороне планеты.
— Может быть, отблеск?
— Чего?
Алик смутился, мельком взглянул на Капитана. Но тот молчал. Библ жевал соломинку от коктейля.
