Из тысячи с лишним случаев, когда мне безумно хотелось подлить уксусу в пивную кружку Вулфа, мне думается, я был ближе всего к осуществлению своей задумки вечером в четверг, когда в четверть десятого раздался дверной звонок и я увидел на крыльце Карла Хийдта, Макса Маслова и Питера Джея; сообщил об этом Вулфу, а тот не велел их впускать.
На протяжении девяти с половиной часов, которые прошли с того момента, когда Кремер по телефону вызвал сержанта Стеббинса, я всячески старался гнать от себя мысли о нашем неблаговидном поведении. Я не мог ждать от Вулфа активных действий, пока не последует какой-то реакции на арест Сью, скажем, на завтра к полудню. Однако со своей стороны я кое-что предпринял. Когда Вулф ушел из кабинета в четыре часа, чтобы отправиться в теплицы, я предупредил его, что уйду из дому на пару часов, и отправился пешком к ресторану Рустермана, надеясь раздобыть там хотя бы подобие путеводной ниточки.
Не раздобыл.
Сначала я осмотрел самым тщательным образом платформу и аллею, что вам может показаться неразумным, поскольку со дня убийства прошло уже двое суток, да и полицейские эксперты все там прочесали частым гребнем, но никогда ни в чем нельзя быть совершенно уверенным. Однажды мне пришла в голову превосходная идея после того, как я обвел глазами номер в гостинице, где шесть месяцев назад женщина провела ночь. Но ни платформа, ни аллея мне ничего не дали, если не считать пораненное ухо, когда я лазал под платформой, а после разговора с Феликсом, Джо и парой кухонных работников я поставил на этом деле крест. Никто ничего не видел и не слышал до тех пор, пока Золтан не вышел наружу выкурить сигарету (на кухне курить строго запрещалось) и не заметил фургон Кеннета и подле него тело на земле.
Все показывало, что я могу успокоиться до завтрашнего утра. Около семи часов позвонила Лили Роувен и сказала, что ей только что из прокуратуры звонила Сью сообщить, что она арестована и нуждается в адвокате, так что не пошлет ли ей Лили такового. Лили просила, чтобы я подъехал к ней объяснить, что случилось. Я поехал бы, если бы не боялся пропустить что-то важное в развитии событий. И нате, когда события начали развиваться, Вулф распорядился не впускать посетителей.
Я грозно смотрел на него:
— Вы же сказали, что будете заниматься этим делом!
— Я и занимаюсь.
— В таком случае, они сюда явились. Вы же бросили ее на съедение волкам, чтобы развязать им языки, а теперь…
