Смесь радости и злости – зверский коктейль, выбросивший в кровь ведро адреналина. Я резко дёрнулся. И тут же в голос застонал от резкой боли в затылке. Откинулся на что-то мягкое. Замер. Открыл глаза. Бубнёж прекратился. Кто-то, зрение ещё полностью не восстановилось, я видел только смутный силуэт, подскочил ко мне. Обдав запахом чеснока, этот кто-то мужским голосом с явной радостью произнёс:
– Боярин, Илья Георгич, жив, кормилец! А мы уж думали, Господь тебя всё же прибрать хочет. Третьи сутки в себя не приходишь. Князь! Кня-я-зь! – заорал мужик.
Его крик молотом ударил через уши в мой мозг. Глаза захлопнулись, а я сжался в комок. Немного полежал. Боль постепенно отпустила. Вновь открыл глаза. Зрение восстановилось, и я увидел склонившуюся надо мной всклокоченную седую голову с густыми, тоже седыми, бровями, усами и бородой.
– Дед Мороз, – сразу пришло на ум.
– Я сейчас, боярин. Радость-то какая! – Стуча ногами, мужик выбежал из комнаты. Хлопнула дверь, впустив внутрь волну свежего воздуха с запахом чего-то почти забытого, но очень знакомого.
Удивлёнными глазами я проводил странный персонаж и медленно, осторожно, чтобы не спровоцировать ещё одну волну боли, повернул голову и огляделся. Это где же я? На обстановку моего коттеджа нынешний интерьер что-то совсем не был похож. Тесная комнатушка с низким потолком. Прямо – дверь, в которую выскочил давешний мужик. Слева от неё что-то вроде вешалки с какой-то одеждой. В правом углу поставленные друг на друга два небольших сундука. На плоской крышке верхнего разглядел незажжённую свечу, раскрытую книгу, пузатенький кувшин и чашку. Сразу захотелось пить, и я вновь попробовал повернуться всем телом. Боль тут же напомнила о себе. Я замер, пережидая её всплеск. Отпустило. Продолжил осмотр. Справа застеленная чьей-то большой шкурой постель. В стене два квадратных окна, без занавесок. «Интересно, что за место?» Медленно – медленно повернулся на правый бок. Боль, на удивление, отозвалась не столь сильно, как раньше. Я, глубоко вздохнув, продолжил осмотр помещения. Обнаружил ещё одну постель вдоль другой стены, под ещё одним большим окном с переплётом из мелких стёкол. На стене возле окна, на деревянном колышке, висела кожаная на вид лента с двумя старинными пистолетами и ещё какими-то предметами. Всё это снаряжение мерно покачивалось.
– Идеянахожусь? – Одним словом произнёс я сакраментальный вопрос. А в ответ – тишина.
– Да, а сам-то я как? Целиком или с недокомплектом чего-либо? – резанула вдруг мысль.
