Не совсем гладко шла работа только в институте. В качестве яблока раздора были экзамены, которые должны были сдавать желающие получить свидетельства института. В 1912 г. экзамены держали И.В./?/Рахамяги, С.К.Шабарин, Д.П.Романович, А.И.Филатова, А.Г.Терникова и И.М.Коханов. Самыми строгими экзаменаторами были Ст. Шабуневич, О.Габрик и Г.И.Смирнов. Им обязательно хотелось, чтоб экзаменуемые давали самые лучшие ответы, абсолютно не обращая внимания на то, что во всех учебных заведениях применяются оценки знаний разной степени: превосходные, очень хорошие, хорошие, посредственные, плохие. Я и другие преподаватели находили, что даже только хорошие и достаточно удовлетворительные ответы уже достойны свидетельств института. Кроме того, если мы будем слишком строго относиться к экзаменуемым, никто не захочет подставиться под такую неприятность, не сулящую никаких материальных выгод в будущем. На этой почве происходили довольно острые споры. В конце концов разногласие достигло такой степени напряжения, что несогласные заявили о своём уходе из института. Вместо них в июле 1911 г. /?/ руководством института был принят М.А.Булочкин, чьи литературные работы неоднократно печатались в разных журналах.
К счастью, разногласия не повлекли за собой враждебные отношения и не приняли вредных форм, как это случалось иногда в политических спорах. Они только несколько нервировали нашу работу. В таких случаях я всегда предпочитал на время покинуть враждебную среду, ибо время является самой хорошей мельницей для любой вражды. Я решил несколько месяцев отдохнуть. В качестве места отдыха я выбрал родной по университету город Казань, в котором у меня было несколько знакомых и даже друзей. В марте 1912 г. я выехал из Москвы, передав все свои хозяйственные и административные обязанности названным сотрудникам, и снял комнату с полным пансионом а одной из казанских гостиниц. Это освободило меня от всех домашних забот. В этой гостинице я уже останавливался 7 лет тому назад и там я писал свою первую книгу "Сур войо аль кунфратиджо дэ пополой". И на этот раз я нашёл для себя литературную работу.
В тот раз к написанию меня подтолкнули впечатления от русско-японской войны, а теперь — всевозможные внутренние распри, и в результате появился очерк из эсперантской жизни "Суперфорта амбицио" /одолевающая амбиция/, героев которого я наблюдал в разных обстоятельствах своей жизни.
В Казани я пробовал найти прежних знакомых, но некоторые из них уже навсегда покинули нас. Особенно опечалило меня посещение жилища дорогого и ревностного сотрудника Павла Кирилловича Михалёва, студента Казанского университета. Там я застал только его вдову, которая, плача, рассказала мне подробности его смерти. Будучи студентом последнего семестра медицинского факультета, он ухаживал за больным, чью болезнь должен был наблюдать и описать в экзаменационной работе, заразился тифом и через девять дней умер. Об этом я поместил некролог в 5-м номере нашего журнала.
