Тщательно подсчитав впоследствии число часов, затраченных на изучение этих языков и других наук, я обнаружил, что изучение языков отняло у меня 55 % всего учебного времени согласно программе.
В 1885 г. я успешно сдал выпускной экзамен в Симбирской классической гимназии и получил так называемый "аттестат зрелости". Этот документ давал мне право без последующего экзамена стать студентом какого-нибудь университета. В авгусе 1885 г. я выбрал математический факультет Казанского (ближайшего) университета. Здесь я намеревался подготовиться к педагогической работе, но случилось следующее.
В 1887 г. студенты всех российских университетов восстали против сурового политического режима, который практиковала администрация царя Александра III. Студенческая забастовка была и в Казанском университете. Как и многие другие студенты, я принял участие в этой забастовке. Из-за неё университет был на некоторое время закрыт. Несколько студентов, особенно из числа наиболее активных забастовщиков, было исключено из университета, а другие получили различные наказания. Между прочим, во время этой забастовки был исключён и выслан из Казани студент Владимир Ульянов, который позже взял псевдоним "Ленин" и сыграл столь важную роль в истории нашей страны и даже всего мира. Лично я не был исключён, но получил строгий выговор и характеристику "политически неблагонадёжного гражданина". Хотя мне разрешили закончить полный курс университета, для меня закрылся путь к профессии педагога.
Итак, после сдачи в 1890 г. государственного экзамена, мне нужно было поискать какую-нибудь должность, не связанную с педагогикой. После года безработного положения я по случаю получил канцелярскую должность в симбирском финансовом учреждении "Казённая палата". Проведя там два года, я получил должность финансового инспектора в районе города Ардатова. Эта должность не требовала слишком много работы и в то же время хорошо оплачивалась и была довольно независимой. Из-за отсутствия в городе каких-либо публичных развлечений я имел возможность много времени посвящать духовным занятиям.
Так я прожил десять лет, когда в 1903 г. неожиданно получил письмо от университетского друга Сергея Ф.Полянского, с которым мы студентами жили какое-то время в Казани в одной комнате. Письмо было написано на каком-то незнакомом мне языке, хотя в учебных заведениях я изучал латинский, греческий, французский, немецкий и немного английский. И странно, не зная языка, на котором оно было написано, я понял почти всё письмо.
