Я отчаянно кинулась к дверям, но мама перегородила мне путь.
-Анна, ты должна меня выслушать, - серьезно сказала она, - потом, если захочешь - я тебя отпущу.
-Ладно, только быстро, мама, я спешу, - сдалась я, зная, что если она что задумала, то не отступит.
-Иди сюда, - она подвела меня к большому зеркалу, - смотри, что ты видишь?
Я ужаснулась: из зазеркалья на меня смотрела незнакомка. Немытые волосы небрежно связаны в хвост, лицо уставшее, бледное, осунувшееся, под глазами темные мешки от бессонных ночей и непрекращающихся слез, губы искусаны в кровь, одежда неопрятная - домашняя футболка и джинсы.
-Поедешь к нему в таком виде? - спросила мама, видя мое недоуменнее. - Думаешь, он захочет принять тебя такую?
-Мам, я ужасно выгляжу, - согласилась я.
-Ничего, милая, все поправимо. Сейчас я приготовлю тебе горячую ванну, а потом ты поешь, хоть немножко, хорошо?
Я была вынуждена согласиться, потому что в таком виде я не могла заявиться к Микаэлю, ведь он сам говорил мне не раз, что женщина всегда должна хорошо выглядеть для своего мужчины.
-Может мне поспать с тобой? - спросила мама, укрывая меня одеялом.
-Да, пожалуйста, - попросила я, боясь оставаться одной.
-Хорошо.
Вскоре мы вдвоем лежали в постели, и мама гладила мне спинку, как когда-то давно в детстве, только теперь, она не читала сказку, а говорила о моих отношениях, пытаясь помочь мне разобраться в них и в самой себе.
-Я не знаю, по какой причине вы расстались, но я знаю, как сильно ты его любила и полагаю, что ты бы никогда не ушла от него, не будь у тебя на то веской причины. Так что не спеши возвращаться, подумай, стоит ли делать это. Сейчас тебе сложно, ты зависима от него, но со временем это пройдет, и только тогда, когда ты сможешь делать разумный, взвешенный выбор, только тогда принимай окончательное решение. Не спеши, то, что твое, от тебя никуда не денется. Если любит тебя, будет ждать, а если нет, значит не твое, а чужого тебе не надо.
-Он мой, мама, я это точно знаю. Мой, просто мы натворили много ошибок, обидели друг друга, но он мой единственный, такого другого у меня не будет и не надо. Только он, мой Микаэль... Фаррелл.
Мне наконец-то удалось уснуть, от прикосновений маминых ласковых рук, под ее родной голос, и я спала крепко и глубоко. Мама была права, и я знала, что должна сделать так, как она говорит, потому что плохого она мне никогда не советовала. Я должна была взять себя в руки, я должна была принять взвешенное решение, я должна была все обдумать, потому что от этого зависела вся моя жизнь.
