— Так это была Одри? Скажи мне, что она с тобой сделала? — Андре стоял с таким уставшим видом, словно не спал неделю и, пожалуй, только что вышел из запоя. Под глазами темнели круги, он был бледен и измотан. В нем не угадывалось и следа от его привычной легкости, во взгляде же не осталось ничего, кроме страха. Я ждала от него насмешливых шуток, соскучившись по его беззаботной любви, но Андре крепко держал меня за руку и смотрел на окровавленную фалангу пальца моей руки. Я вспомнила, как Андре, все же являясь европейцем, надел кольцо на мою левую руку. В России так носят кольца только вдовы, и, когда я подумала об этом, мне стало не по себе.
— Ничего. Она ничего со мной не сделала. То есть она, конечно, чуть не убила меня пару раз, но…
— Только не говори, что теперь все позади, — процедил Андре, зло глядя в сторону двери.
— Почему? Ведь все же позади? — Я испугалась, и Андре понял это с опозданием.
— Нет-нет, не волнуйся. Несомненно, все кончено, все позади. Господи… Я просто пытаюсь осознать случившееся и… это сложно. Одри, серьезно? Женщина в парандже? — Андре беспомощно посмотрел на меня, и я протянула руку, убрала спутанные темные волосы с его лба. — Расскажи мне все. Ты уже говорила с полицейскими?
— Я только и делаю, что говорю, — нахмурилась я. — Она забрала у меня кольцо, но мне его не отдали. Сказали, что теперь это вещественное доказательство. Мое обручальное кольцо. Доказательство. Кажется, все, что у меня есть, перекочевало в отделение вещдоков. Может, мне и самой там поселиться? Чего тянуть, все равно этим кончится. Буду лежать с инвентарным номером, привязанным к большому пальцу на ноге. Знаешь, таким, как на трупах…
— Типун тебе на язык. Да и черт с ним, с кольцом! — вскрикнул Андре. — Я тебе хоть десять куплю.
— Нет, не надо мне десять, — покачала головой я, и впервые за все это время вдруг улыбнулась. Улыбка вышла слабой, усталой, какая бывает у спасенных пассажиров потерпевшего аварию самолета. Осознание того, что я осталась цела только чудом, теперь заставляло меня все на свете чувствовать острее и ярче. Словно я находилась под воздействием своеобразного вещества, произведенного моим собственным организмом.
— Даша, ты уверена, что это была Одри?
— Думаешь, я ее с кем-то спутала, когда она мне к виску пистолет приставила? — расхохоталась я, чего уж там, с истерическими нотками. — Ты, конечно, прав, Андре, я-то эту Одри почти не знаю, еле вспомнила ее имя. А вот ты ее знаешь, и куда лучше, чем я думала. Да? Да?! — Я перестала смеяться и посмотрела на Андре. Я жаждала получить ответ и боялась его услышать. Так стоят в задумчивости над крышкой ящика Пандоры. Открывать или не открывать? Но он уже был открыт, оставалось лишь наклониться немного вперед и заглянуть внутрь.
