— Но ведь ты не исчезнешь, — процедила Одри с жалостью. Она сказала это после долгого раздумья. Может, ей нравится быть в его доме в отсутствие хозяина, незримо участвовать в его жизни, играть в Андре, как в куклы, пока никто не видит? Ревновать его?
— Я уже давно хочу уехать домой. Если бы ты следила за нами внимательнее, то знала бы это, — бросила я назидательным тоном. — Я ужасно устала от Франции и от Парижа в особенности.
— Что? — вытаращилась на меня Николь. О, бедняжка Николь, ей и в голову не могло прийти, что кому-то может не найтись места в этом древнем городе мечтателей и художников. Я бросила на Николь выразительный взгляд, и она тут же кивнула, тряхнув своими кудряшками, и посмотрела на Одри. Та вдруг перевела прицел на Николь, и мы с ней, две жертвы, закричали в голос.
— Нет, не стреляй, — кричала я.
— Не может быть! Невозможно! — частила Николь. — Я… у меня на плите рагу, я поставила на маленький огонь, потому что ему еще долго томиться, но если я не вернусь, ведь оно сгорит, разве нет? — Ее слова прозвучали так абсурдно, что Одри расхохоталась и на несколько мгновений опустила пистолет.
— Конечно, сгорит, — сказала она, и в ее глазах вспыхнула ярость. — Все сгорит. Настал ваш персональный апокалипсис. Вы понимаете, что это судьба, Николь? Зря вы пришли сюда сегодня. Очень неудачное время и место для вас.
— У нас очень хороший дом, — пробормотала Николь, бледнея и трясясь всем телом.
— А твое имя — Одри — настоящее или выдуманное? — спросила я просто для того, чтобы продолжить разговор и оттянуть роковой момент выстрела. — Это полное имя или сокращение? Я никогда не спрашивала, ведь ты не очень-то часто с нами общалась, хотя, как я теперь понимаю, почти всегда была рядом. Незримо присутствовала, так сказать. Так что насчет имени? Эдилфрида? Я слышала, что оно произошло от мужского имени. Так, может, Этельдред? Олдред?
— А ты отчаянная штучка, — Одри отдала должное моей наигранной смелости. — Хорохоришься? Ну-ну.
— Нет-нет, штучка. — это ты. Никогда бы не подумала, что ты знаешь, как носить все эти мусульманские тряпки, я думала, что за мной ходит какая-то старая ведьма. Мне вообще казалось, что я все это придумала. Но потом ты меня чуть не сожгла заживо. Теперь-то я все поняла.
— Серьезно? — злобно усмехнулась Одри. — Ты все поняла? ВСЕ?
— Больше, чем ты думаешь, — сказала я.
— Просвети меня, если хочешь, — пожала она плечами. — Пока Николь сделает нам кофе. Пусть это будет последнее желание, а?
