— Птица, заметь, я даже не спрашиваю тебя, как именно ты попала в мою квартиру, потому что, как я подозреваю, ответ мне так сильно не понравится, что я захочу сотворить с тобой что-то тоже вполне уголовно наказуемое. Ключей-то у тебя не было.
— Я же птица, как ты сам заметил, значит, я просто влетела в окно, — ответила я с ложной веселостью в голосе. За механической улыбкой я прятала целую палитру чувств. Страх, растерянность, непонимание, ощущение неминуемой беды — только верхушка айсберга. Но на самой вершине этой ледяной горки царило облегчение. Это было странно, но, вернувшись в эти стены, где еще несколько часов назад меня пытались убить, я вновь обрела себя — ту, что была утеряна уже довольно давно где-то в парижских переулках, между вывесок и ароматов, идущих от кухонь и кафе. Все перестало быть эфемерным, и то, что еще вчера пугало, было дымом и пустотой, теперь обрело имена и телесные формы.
Я смотрела на свое отражение в зеркале и не узнавала себя, как если бы Андре сделал мне пластическую операцию. Передо мной стояла стройная женщина в дурацкой одежде: я так и не успела переодеться — футболка с надписью «I love France» в сочетании с моей измученной физиономией выглядела как насмешка. Однако я не без удовольствия отметила, что я довольно-таки красива: молодая женщина с растрепанными волосами и ярко-красным ртом, пусть и с едва заметным следом недавней простуды в уголке губ и немного облупившимся маникюром, но в общем вполне еще ничего.
— У тебя есть дома ножницы, Андре? Или пилочка? — спросила я, но ответа не получила. Андре стоял в гостиной, недалеко от металлической лестницы и смотрел, не отрываясь, на белые обломки валяющейся на полу штукатурки.
— Здесь она выстрелила? — уточнил он непослушным голосом.
— Да, тут, — кивнула я. — Но это будет легко исправить.
— Думаешь? — спросил Андре, явно имея в виду другое. Он задумался не о ремонте. «Ты, наверное, теперь меня бросишь, да?» — вот, что он спросил про себя, но вслух сказать не решился.
— Конечно. Все, что потребуется — немного штукатурки, — улыбнулась я и невольно скользнула взглядом по своим пальцам, по левой руке, на которой алел след от сорванного с меня кольца. Забавная у нас получилась сказка. Золушка попала на бал, но принц оказался с прошлым, и вместо туфельки она потеряла кольцо. Наше «долго и счастливо» было с привкусом крови и следами от пуль.
— Ты обманываешь меня, Птица.
— Если я кого и обманываю, Андрюша, так это себя, — отбрила его я, а затем склонилась к ящичкам в поисках пилки, а может, чтобы просто отвести глаза. — Наверное, ты сам хочешь поставить точку? Слишком все сложно, я пойму. Любовь — цветок, который погибает на ветру. Черт, я говорю статусами из пабликов. Если хочешь, я уеду. Прямо сейчас.
