Зарево над волнами | страница 3



- Откуда такая чудесная "лейка"? - полюбопытствовал Шейнин. - Где удалось достать?

- Я достал не аппарат, а его хозяина, - со смешинкой в голосе ответил Филипп Рубахо и поведал, как охотился со снайперской винтовкой за немецким офицером, который фотографировал укрепления на переднем крае нашей обороны. Стрелять было очень неудобно - немец ловко прятался за выступами камней. Но Рубахо все же изловчился, послал пулю. Документы, обнаруженные при убитом офицере, очень пригодились нашей разведке, а фотоаппарат оказался безнадежно испорченным пулей. С той поры у Филиппа Рубахо появилась эта необычная табакерка. И вот теперь она передавалась из рук в руки. Сосредоточенные печальные лица на короткий миг будто теплели. Солдаты и матросы сворачивали тоненькие цигарки, передавали Филиппову табакерку дальше. Вот она дошла до лежащего на палубе бойца. С первого взгляда, по одежде было трудно определить, к какому роду войск он относится. Солдатские сапоги и флотские брюки, голова не покрыта. Из-под разорванной на груди гимнастерки виднеется матросская тельняшка.

Он приподнялся. Сделал это как-то странно, напряженно, не опираясь на руки. Впрочем, опереться он и не мог - рук по самые плечи не было.

Сосед перехватил взгляд лежащего. Скрутил ему цигарку.

- Держи, браток. Прихвати зубами... Сейчас огонька дам.

- Спасибо, друг.

Немногословно переговаривались о куреве, а думали все о том же, что до боли волновало каждого.

Приуныл и Николай Кириллов. Еще недавно казалось - не сыскать человека веселее. С шуточками да прибауточками отправлялся он на смелые вылазки в тыл врага за "языками", беззлобно подтрунивал над друзьями во время жестоких артиллерийских налетов, если те хоть на секунду медлили встать после очередного близкого разрыва. Думалось, ничто этого человека не страшит. А тут...

Все отдаленней и отдаленней становилось багровое зарево над Севастополем. Вот уже и вражеские снаряды не долетают. Лишь волны по-прежнему монотонно стегают по низко осевшим бортам переполненного сверх всякой меры маленького судна.

Люди курят, пряча цигарки в рукава, заслоняя светлячки их огоньков от пенистых брызг прохладной воды.

Люди курят и молчат.

Строг и сосредоточен отважный снайпер Филипп Рубахо. Угрюм и задумчив недавний весельчак и беззаветной храбрости воин Николай Кириллов. Грустен и молчалив Иван Прохоров. В Севастополе они привыкли жить выполнением очередного боевого задания. Далеко не загадывали. Вокруг бушевала смерть, но никто не думал о ней в ожесточенной свистопляске огня и металла. Все жили одним стремлением: уничтожить как можно больше гитлеровцев, даже ценой собственной жизни.