— Это он прислал к тебе Мидлвича?
— Да нет, конечно. Сколько можно повторять одно и то же?
— В таком случае, как вы с ним познакомились?
— На такие вопросы не отвечаю. Да что с вами? Или я не имею права на личную жизнь? И вообще, я ни в чем не виновата. И не прогоняю вас, потому что чувствую перед вами ответственность. Пусть он и специально вас послал, хотя тоже в уме не укладывается. Ладно, когда на улице подходят.
Он ее почти ненавидел. Шлюха. Это было невыносимо — представлять, как эти мужчины были с ней, ночь за ночью были с его старой Розой.
— Нет, нет!!!
— Простите? Вы это мне? Как прикажете понимать? И послушайте: даже если вы совсем сумасшедший и в моем присутствии вас начинает штормить, зарубите себе на носу — вы не имеете права делать мне реприманды.
— Виноват.
— Ему, видите ли интересно, откуда я знаю Артура Мидлвича! Наглец.
Только бы она его не выгнала. Если уж она в состоянии умственного недомогания чувствует некоторую ответственность, то какова же в таком случае ответственность его самого?
— Прости, беру свои слова назад. Представляешь, каково нам увидеть мертвеца, восставшего из могилы.
— А вы, я смотрю, с юмором. Когда не болеете.
— Жаль только миссис Грант, не правда ли? Это ужас — потеря памяти.
— Больше о них ни слова.
— Виноват. Навязчивая идея.
— У меня своя жизнь, я, кажется, ясно выразилась. А вы приходите и заставляете девушку выслушивать притчи о людях, которые лишились ума и потеряли память, прекрасно понимая, что сама эта девушка — ходячая память тех, которых она знать не знает. Зачем? Это не делает вам чести. Но вы, мужчины, вы, которые знали ее, с этими ее рыжими волосами, о которых вы твердите, как заведенные, вы привыкли думать только о самих себе!
Его объял ужас, он судорожно повернулся, чтобы увидеть ее постель. Пусть так: чем больнее — тем лучше. Она прочитала его взгляд и поняла по-своему: натянула юбку, хотя та и без того целиком закрывала ее ноги.
— Ступайте вон, сию же минуту. Больше повторять не буду.
— Да, да, ухожу. Но после того, как… — и не сумел договорить. Он выскочил из квартиры, схватив на бегу шляпу, и с грохотом закрыл за собой дверь.
И что за напасть такая? — думала она, оставшись одна. — Удивительные глаза у этого парня. Но все кончено. Вряд ли я его еще увижу, ну и слава богу.
