Ксавьер помогает мне сделать шаг за шагом, и мне действительно нужно склониться к нему. Прямо сейчас, прикасаться к нему – последнее, чего мне хочется, но либо это, либо падение. С надетой на глаза повязкой я чувствую себя беспомощной. Как потерянный ребенок.
Он сажает меня. Я чувствую, как тонкая диванная подушка проседает под моим весом. Он отходит от меня, и, спустя несколько минут, я слышу, как заводится двигатель.
- Никуда не уходи.
Я слышу в его голосе нотки забавы, а меня до самых костей пронзает озноб. Он наслаждается этим. Потешаясь надо мной. Единственная вещь, которую, как я думаю, могу делать – это играть с ним.
Лодка отчаливает от пристани. Через считаные минуты, мы выплываем из бухты, гавани, неважно чего, прямо в открытый океан.
Чтобы ни произошло, я бессильна это остановить. Никто никогда не увидит меня снова. Он просто выбросит мое тело где-нибудь в океане, чего я вероятно и заслуживаю. Илай, Кайла, я их подвела.
Когда лодка замедлилась, мои мысли все еще вертелись в голове. Мое и так напряженное тело напряглось еще больше. Дыхание ускорилось, и я уверена, что я сейчас умру от сердечного приступа, независимо от того, какие у него на меня планы. Это кроха удовлетворения, которое я могла получить.
Мы останавливаемся, и Ксавьер глушит двигатель. Я слышу его шаги по палубе, когда он идет ко мне. Каждый шаг звучит так, будто у меня в мозгу собирается взорваться бомба.
Возможно, я смогу толкнуть его к краю лодки. Возможно, он не умеет плавать. Возможно, это действительно плохая идея.
Я ощущаю, колебание воздуха, когда он склоняется ко мне. Я застыла, сдерживая дыхание. Он пальцем скользит по моей щеке, а затем достигает им повязки.
Я моргнула, когда он снял ее. Когда мои глаза привыкли, я увидела, где нахожусь. Мы на катере, посреди океана. Полная луна, и россыпь звезд на небе. Даже если я закричу, ближайший человек в милях отсюда.
- Ты знаешь, почему я привез тебя сюда.
Он стоит в нескольких шагах от меня, наблюдая за моим осознанием, моими ощущениями.
Говорить кажется невозможным, поэтому я трясу головой. Я настолько удивлена, что даже и этого не могу сделать. Мое тело будто замуровали в цемент, удерживая меня в плену.
- Всю ночь, все, что я хотел сделать – остаться с тобой наедине. Подальше от всех и вся, чтобы я смог сосредоточиться лишь на тебе.
Мое сердце ускоряется еще больше от его слов. Он планировал это всю ночь? До телефонного звонка? До того как забрать меня на ужин? Когда он начал планировать? Как кто-то может вести себя так учтиво и романтично, когда планирует убить тебя? Он такой хладнокровный и безжалостный, как и сказал Бартон.
