— Тихо! Тихо! — успокоил всех режиссер. — Товарищи! Хотя я и согласен со всем, что здесь говорилось, и, мало того, сам неоднократно просил Шкапенко — во имя идеи, конечно, — играть свои роли побледнее, я бы даже сказал, чуть посерее, но все-таки считаю, что исключение есть слишком суровая мера для начинающего актера. По-моему, лучше пускай Шкапенко напишет «по собственному».
С тех пор прошло много лет. Теперь Шкапенко Работает педагогом актерского мастерства в театральном училище одного провинциального города. Когда молодые актеры показывают ему свои этюды, он обычно им говорит:
— Хорошо! Талантливо! Но поскромнее надо — так не принято! — На этих словах педагог с грустью задумывается о чем-то и добавляет: — Ведь главное в актере как в жизни, так и на сцене — это скромность! Поймите это…
Недавно, когда Шкапенко провожали на пенсию, директор училища сказал:
— Товарищи! Перед нами человек, который никогда не играл Гамлета и которому никогда не рукоплескал зал, но который всю свою трудовую жизнь отдал во имя идеи!
Когда Шкапенко вышел на сцену, раздались алодисменты. И хотя непонятно было, кому аплодируют — ему или директору, — Шкапенко все-таки вспомнилась его любимая роль… пятого сорняка!
