Так началась моя восьмилетняя эпопея с известнейшим футбольным клубом страны. К счастью, мои симпатии и пристрастия шефа совпали. Случись иначе — болей я, к примеру, за «Динамо», пришлось бы туго…
1976 год был для «Спартака» тяжелым. Он с позором провалился в первенстве высшей лиги страны. Его тренер — Галимзян Хусаинов — хороший игрок, но, как оказалось, никудышный воспитатель, довел команду не только до последних мест в своей лиге, но «уронил» в низшую лигу. Дальше падать было почти некуда…
Но дело было не только в тренере. «Спартак» был в кризисе еще и потому, что не имел приличной материальной базы, мощных шефов (теперь бы сказали — спонсоров), не складывались отношения между руководством «Спартака» и руководством Спорткомитета страны.
Были, конечно, хитроумные попытки оставить «Спартак» в высшей лиге путем увеличения числа команд, которым дозволено числиться в высшей лиге при этом «проигравшийся» в пух и прах «Спартак», как бы автоматически оставался среди мастеров. Но эти хитрости вызывали лишь смех у настоящих болельщиков.
А они — любители футбола — начали волноваться не на шутку, памятуя, что каких-то двадцать лет назад их любимая команда была героем Мельнбурнских олимпийских игр.
Нужно было кому-то срочно решать целый комплекс проблем: от вопроса с тренером, до финансового, материально-технического и так далее… Получалось так, что кроме ЦК партии решать этот вопрос было некому! Не потому, что вопрос спорта — партийный вопрос в «государственном масштабе» престижа вообще, и на международной арене в частности… И хоть провозглашали порой с гордостью государственные мужи, что в капиталистическом обществе профессиональный спорт извращен наживой, а у нас основан на любви к физкультуре и соревновательности, значит, настоящий — любительский! — Все это на самом деле не очень соответствовало действительности.
Просто в Кремле оказались влиятельные болельщики!
Черненко, будучи секретарем ЦК, тяжело переживал неудачи любимой команды. Не заметно, исподволь, он влез в дела «Спартака». В первую очередь обратился к ветеранам команды — непререкаемым авторитетам. Ими, конечно, были братья Старостины.
Первое заседание «тайного общества» по спасению «Спартака» состоялось на квартире Андрея Петровича. В числе приехавших к нему домой был и я — «спартаковский помощник без прибавки к жалованию». Встречаться раньше с ним не приходилось, поэтому я волновался — все ж кумир юности!
Андрей Петрович был простужен и вышел «в залу» весь закутанный в шарфы, свитера и шерстяные носки. На стенах множество фотографий, медалей, кубков, вымпелов… все меня поражало и восхищало.
