Ира снова увидела в его глазах свет — чуть заметный и мерцающий, делавший его лицо несказанно прекрасным — свет Любви. Девочка протянула Эю руку. Мгновение они стояли, глядя друг другу в глаза. Затем он спросил:
— Ну, что, в сопровождающее Землю измерение?
— Да, — ответила она, — летим к Яше!
Какое-то время близнецы Таня и Саня молча переваривали информацию, полученную от Яши. Первым пришёл в себя Санька.
— Скорее! — зашептал он. — Нельзя терять ни минуты!
— Сань, — засомневалась сестрёнка, — а нам Яша не привиделся?
— Обоим сразу что ли? Ну нет! Я верю Яше. А вон и короба стоят.
— Да, точно! Сань, смотри-ка, всё, как Яша описал! А вот и короб с еловой шишкой вместо ручки! Нам в него что ли лезть?
— Ну-ка! — Санька приоткрыл крышку и заглянул в короб. — Подарков, Танюха! И нам, конечно, кое-что перепадёт! Пряников медовых, леденцов сахарных — бессчётное множество, с голоду не пропадём! Да не бойся ты! Хуже, чем есть, не будет. Залезай в короб, уже светает за окошком-то.
— А мы здесь поместимся?
Таня осторожно приподняла крышку и неожиданно быстро юркнула в короб. Следом за ней влез Санька, оставив крышку чуть приоткрытой — для воздуха: в дороге-то не страшно, наверное продувать будет, а сейчас и задохнуться недолго — когда ещё эти дрыхачи проснутся?!
Не успели дети как следует привыкнуть к темноте короба и осмотреться, послышался оглушительный звон. Близнецы сначала перепугались, уши позатыкали. А звон не унимался. Вдруг затрещали половицы. Это вскочили Горынычи и сразу же, зевая и потягиваясь, забегали они по горнице с выпученными от непонимания глазами. Чёрный котище мяукнул презрительно:
— Мяу! Будильников что ли не видали, деревенщины! — и нехотя прошлёпав мокрыми лапами к окошку (он только что опрокинул крынку молока), выключил поставленный там Ягой будильник.
— Ты, Крокодилище! — опомнились братья. — Как разговариваешь с хозяевами?! Да мы тебя сейчас враз сожрём !
— Не сожрёте, дураки. Во-первых, шерстью моей подавитесь — задохнётесь. Во-вторых, я недавно радикулитом болел — заразитесь, как пить дать! А в-третьих, я вообще несъедобный: от меня у вас глисты заведутся.
— Какие ещё глисты? Чё ты нам лапшу на уши вешаешь?
— Никакой лапши я вам не вешаю и вешать не собираюсь — я её сам люблю, особли́во молочную, с маслицем, мяу! А про глистов, так это только вы, невежи неграмотные, и не слыхали. Глисты, они разные бывают: аскариды, например, солитёры — много всяких. Живут внутри у тебя и медленно твоё здоровье драгоценное подкашивают. Да не кривите рыла-то, правду говорю, мяу! До смерти могут загрызть. Я сам читал в журнале «Здоровье», не помню, в каком номере… В третьем, кажи́сь.
