каждый нерв, каждый орган. Я не могу смотреть на нее, но и не имею права не смотреть. Я
обязан из уважения сказать правильные слова, найти эти правильные слова.
Но что если происходящее сейчас уже неправильно, не может быть правильным.
- Просто моя жизнь изменилась, Джил, – наконец, говорю я, собрав в кулак волю, – я уже не
тот Мэтти, не тот человек, который тебе понравился. Такое бывает. Со всеми.
Девушка обхватывает ладонями оголенные плечи и говорит:
- Ты прав. Когда я тебя встретила, ты был сломлен, одинок. Но ты не был жестоким.
Она прожигает меня обиженным, блестящим от слез взглядом, а затем уходит, робко сжав в
пальцах замерзшие руки. Я наблюдаю за ней очень долго, даже когда она уходит, я стою возле
мусорных баков и не шевелюсь, пытаясь осознать то, что сделал. Я ведь любил эту девушку, я
хотел уехать вместе с ней, хотел держать за руку, провожать до колледжа и встречать после
занятий. Я хотел всего этого так сильно, но ничего не почувствовал, когда все мечты выпали из
груди и превратились в ненужный хлам. Как так бывает? Кто знает, в какой именно момент ты
сам окажешься тем ненужным хламом, который просто выкинут из своей жизни.
Я зажмуриваюсь всего на несколько секунд, а затем схожу с места. Хэрри ждет меня в
машине на пассажирском сидении. Я не ожидал, что брат сядет за руль, но почему-то со свистом
выдыхаю. Когда я вожу, я вспоминаю об аварии, и поэтому каждый день на место водителя
запрыгивал Хэйдан. Перспектива окунуться в прошлое меня совсем не радует.
- Ты в порядке? – Заводя двигатель, спрашиваю я и замечаю, как брат кивает. – Дома ничего
не оставил? Не хочу сегодня возвращаться.
- Нет.
- Отлично.
Ударяю ладонями по рулю и, наконец, выезжаю на дорогу.
Мы паркуемся у коттеджа Монфор минут через десять. Достаем вещи и плетемся по
знакомой дорожке в полной тишине: не хотим разрушить атмосферу полной обреченности и
серости, которая нависла над нашими головами и уже кажется вполне обычной, родной. Иссиня-
черный ворон, притаившийся на одной из веток, внезапно расправляет громоздкие крылья и
испускает мерзкий вопль, от которого дрожь прокатывается по спине, и я нервно шмыгаю
носом, изо всех сил пытаясь не искать символический смысл во всем, что сейчас меня окружает.
Но все равно ищу.
Входная дверь распахивается до того, как я успеваю нажать на звонок. Я недоуменно
