"Смертельно безмолвна" 2 | страница 84
- Нет.
- Ари ничего не говорила, не спрашивала? Просто поцеловала тебя.
- Я же сказал, – недовольно вскидываю брови, – ничего больше. Кстати поцелуй был так
себе. Чмокнула и бросила, как куль с мукой. Ничего особенного.
Я хватаю со стола миску с готовым лекарством и, хромая, плетусь вон из кухни, не в
состоянии больше отвечать на новые вопросы. Как я могу нормально рассуждать, когда от
воспоминаний у меня волосы поднимают дыбом, а руки покрываются потом. Идиотизм. Я не
узнаю себя, и меня выворачивает наизнанку от этого тупого чувства, что горит внутри.
- Черт.
Заворачиваю в ванную комнату, захлопываю дверь и бросаю миску в раковину, так и не
взглянув на себя в зеркало. Понятия не имею, кто на меня посмотрит в ответ, и не хочу
рисковать. Возможно, там уже совсем другой человек.
Стягиваю порванную футболку, бросаю ее на ледяной кафель. Отрава Норин ужасно воняет,
но я все равно намазываю ей зудящие раны. Жечь начинает еще сильней, и я тихо взвываю, прикрыв от усталости глаза.
Неожиданно в дверь стучат. Я нехотя оборачиваюсь и вижу Норин. Женщина глядит на меня
холодно, прямо, а еще она протягивает мне чашку с чем-то горячим.
- Выпей. Станет легче.
- Что это?
- Обезболивающее.
Я нервно киваю, забираю напиток, но Монфор не уходит. Я тут же понимаю, что она
собирается продолжить расспрос, и протяжно выдыхаю весь накопившийся воздух.
- Говорите.
- Извини?
- Давайте. Я знаю, что у вас есть вопросы. – Я вновь гляжу на женщину. – Валяйте. Я весь во
внимании. Что именно вам интересно? Как она на меня смотрела? Что шептала?
- Мэттью, я не понимаю, почему ты злишься.
- Я не злюсь.
- Серьезно? – Норин Монфор облокачивается спиной о дверной косяк и сплетает на груди
худощавые руки. Волосы у нее растрепаны, кожа бледная, почти прозрачная, будто эта женщина
уже несколько дней не ест, не спит. Но взгляд у Норин живой, острый. Меня колотит под этим
взглядом. – Ты весь дрожишь.
- Это от вашего тупого лекарства. Оно жжется.
- Тогда пей то, что я принесла, и жечь перестанет.
- Не перестанет.
- О чем именно мы говорим? О ранах на шее? Или в груди.
Я поражен тонким подходом тети Ари, поражен ее способностью выдавать довольно
красивые метафоры, когда на части разрывает от странной досады и усталости! Но я даже
посмеяться не могу над этой ситуацией. Мне совсем не смешно и не спокойно, мне тошно.