Мэри: Он-то точно нет, это очевидно! Буш — это фуфло.
Карл: Буш — фуфло? Я люблю Буша! (смех) Что это за божественная любовь, которая говорит «Буш — фуфло»?
Мэри: Я знаю, о чём говорю.
Карл: О какой «божественной любви» ты говоришь?
Мэри: Речь вообще не о том. Божественная любовь связана с истиной.
Карл: Ты говоришь об апартеиде. Ты так отделена! Отделена от сердца.
Мэри: Я не могу понять. Я не понимаю.
Карл: Сначала говоришь о божественной любви, а потом — «Буш — фуфло».
Мэри: Божественная любовь не имеет к Бушу никакого отношения!
Карл: Хорошо, забудь.
Лиз: Буш дерётся за свободу, которая переводится как «нефть».
Карл: (указывая на Мэри) Ага, ей хочется скользкой ситуации. Словно божественная любовь механистична, и ты идёшь и меняешь в ней масло.
Берта: Машины могут ездить на воде, а Буш убивает всех этих людей.
Франческо: Почему бы нет?
Группа: Франческо?!
Франческо: Это часть шутки. Почему тебе нравится Буш?
Карл: Не знаю.
Франческо: Мне он тоже нравится. Он пытается сделать то, что по его мнению хорошо.
Карл: Мне ещё и Бен Ладен нравится. (смех)
Франческо: И мне. Почему бы нет? Это не фильм. Это не внутри фильма. Это сознание, не так ли? Буш приходит с другой стороны.
Карл: Словно, когда упали башни, Аллах явился в образе Бен Ладена. «Не может быть двух!», и затем «бум!».
Франческо: Только и всего.
Карл: Сознание развлекается, говорю вам. Чтобы оторваться по полной, одиннадцатого сентября Аллах, который един, сказал: «Я единственный Бог, не может быть двух. Денег тоже нет; и множества нет. Множества вообще нет. Я должен кое-что показать. Есть только один — Аллах, великий!» Бух!! Божественная любовь — Бух! Всё это возникает из той божественной любви — Бух! Сам Бог принимает меры, чтобы не было второго — Бух! (смех)
Мэри: Я думала, что Рамана Махарши был божественной любовью.
Группа: О нет!
Мэри: Почему? Я не понимаю. Помогите мне понять. Что нужно понять?
Тереза: Купи CD.
Мэри: (со смехом) Хорошо, я куплю CD.
Роза: Можно я сменю тему?
Группа: Ура! Браво!
Карл: Спасибо.
Роза: Я не знаю — я здесь впервые — ты говоришь о Я?
Карл: В качестве идеи, указателя. Но Я не знает никакого Я. Есть только без-Яковость, ты можешь назвать это «безлюбовностью», «безбытийностью». Я указываю на ту «безыдейность», где все идолы — божественность, Бог — исчезают. Об этой Без-Боговости я говорю. Ты есть То, которое есть Бог, но Бог не знает никакого Бога, никакого второго или чего-либо в этом духе. То, о чём невозможно говорить и чему невозможно дать определение, — вот о чём я говорю.
