, старался каждый день старательно выполнять то, что ему поручили. Итак, однажды, когда он вывел овец пастись чуть дальше обычного, на него внезапно напали разбойники и попытались силой отнять доверенных ему овец. Карл, твёрдо выступив им навстречу, сказал: «Я терпеливо снесу всё, что Господь позволит вам со мной сделать; но с уводом овец, которые доверены моей заботе, я, насколько то в моих силах, ни в коем случае не соглашусь»>102. И эти преступного ума люди, обобрав его до нитки, собрались уходить. Тогда Карл, не снеся позора подвергшихся стыду членов, силой забрал у них только свои штаны; остальное же, не желая вступать в словопрения>103, он безропотно позволил им унести. Когда он полуголый вернулся в монастырь, то был опрошен аббатом и братьями, и обо всём изложил по порядку>104. Аббат же, желая выяснить, обладает ли он и внутри тем же терпением, какое выказал наружно, начал его страстно бранить и, ругая, обвинять и в лени, и в притворстве. Когда тот не прибавил ко всему этому ничего иного, кроме того, что сам во всём виноват, ему приказали одеться и, как обычно, приступить к возложенным на него обязанностям. Итак, когда он в тот же день возвращался с названными овечками, одна из них, самая убогая, начала хромать. Итак, видя, что он из-за этого не сможет прийти к назначенному для него часу, Карл, некогда король, а в то время монах, поскольку это велело ему смирение сердца, тут же взвалил эту хромую овечку себе на плечи и таким образом вместе со всеми вернулся в монастырь. Но, чтобы такое его смирение, до сих пор тайное и потому самое искреннее, было признано и, будучи признанным, увенчано, вышло так, что посреди обратного пути та овечка, которую он нёс на плечах, окропила его мочой. И он, некогда могущественный, ещё недавно замечательный королевским достоинством, перенёс это с таким терпением сердца, вытерпел с такой силой души, что ни овечку не сбросил из-за этого, и ни малейшего слова недовольства никому по этому поводу не высказал. Когда аббату сообщили об этом те, кто всё это видел, он сильно удивился такому смирению и выдержке такого великого мужа, и, полагая, что в нём поистине пребывает дух Божий, велел ему впредь оставить эту службу и в дальнейшем ухаживать там за небольшим садом, согласно своему разумению. Впоследствии же Айстульф>105, король лангобардов, просил его отправиться во Францию к его брату, королю Пипину>106, ради некоторых выгод своего государства, и он, получив на это согласие аббата, отправился к королю с большой неохотой; там, поскольку дело, ради которого он ушёл, натолкнулось на препятствия, он задержался на какое-то время и умер по Божьему приговору. Впоследствии его брат, король Пипин, вложил его тело в золотую раку и вместе со многими другими подарками отправил его сюда, в его монастырь
