Леший, я не отец Никодим, но благословляю тебя на хорошую жизнь в этом доме. Живи рядом с нами, но поклянись, что ты отбросишь все мысли о смерти в сторону, и мы еще походим с тобой на медведя.
Прохор увидел, как кто-то вошел в избу Емельяна, и обратился к Марфе: - Марфуша, думаю, что Емельян вернулся домой, мне надобно сходить к нему. - Прохор, а может не стоит, мало ли что могут подумать люди? - Тогда я возьму с собой отца Никодима, как свидетеля. - Что ж, ступай, только не надолго, сегодня из Томска приезжает моя сестра. - Марфуша, да я скоро вернусь, мне надо бы убедиться в том, что Емельян жив, и все дела. А ты пока подготовься к приезду гостьи. Прохор зашел к отцу Никодиму, тот в это время трапезничал. - Отец Никодим, нам надо сходить… - Ты пока присядь и угощайся тем, что Бог послал. - Да, я вижу, что Он тебя сегодня не обидел, хотя я есть не хочу, но от наливки не откажусь. - Так куда, Прохор, ты хочешь меня сводить? - Понимаешь, я видел, как Федор с Евстигнеем вошли в избу Емельяна. - Ну и что здесь такого? - Да ничего, но с ними еще кто-то был, я просто не признал, но думаю, авось это вернулся Емельян. Отец Никодим перекрестился: - Да, ежели он возвернулся, тогда идем и погутарим с ним. Интересно, что он нам поведает. В доме Емельяна слышен был говор. Перед входом в него, отец Никодим с Прохором перекрестились и постучались. Двери отворил Евстигней, увидев гостей, он удивился: - Батюшки мои, ежели вы пожаловали с добром, то входите. Войдя в избу, они не увидели Емельяна, но зато Леший в этот момент был неописуем. - А где же Емельян? – спросил Федора отец Никодим. - Да нам и самим доселе неизвестно, где находится он. Просто мы решили, чтобы в его избе пожил Леший. Уж шибко ему надоела тайга и одиночество. Отец Никодим с Прохором в расстроенных чувствах присели за стол, и некоторое время сидели молча. - Ну что же мы молчим? – промолвил Федор. – Ведь собрались-то мы не на поминки. Леший, ложь солонину на стол, будем трапезничать. Евстигней, давай огненную воду. Наливай всем до краев, выпьем, но только за здравие Емельяна. И уже к позднему вечеру в избе Емельяна слышалось неразборчивое пение. Всяк прохожий над этой избой останавливался и крестился, ибо там было темно. КОРАБЛЬ «ЯТ-7Z». - Доминос, осталось два цайта, и мы будем у себя дома. - Эолла, этого момента я тоже жду с нетерпением. В это время к ним зашел Крит: - Я вам не помешал? - Да нет, Крит, присаживайся. Понимаешь… - Доминос, извини меня, я все понимаю и готов ко всему. - Спасибо тебе, Крит. Перед Доминосом в один миг предстал образ отца. «Неужели наша техника еще слаба, хотя, если матка погибла, то…, - подумал он. Но мысли его прервал Крит: - Эолла, я так думаю, что мы подружились на многие годы. Нам предстоит вместе бороздить Вселенную, бескрайнюю Вселенную. И, где бы мы ни находились, я хочу быть все время рядом с вами, потому что мы уже не сможем друг без друга. - Крит, ты бессмертен, как и все мы, но боль нам всем присуща. Поклянись, что мы ее выдержим, и всякие трудности нам не будут преградой. Крит встал и подошел к Доминосу. Его стальные руки обняли своего командира: - Доминос, я ваш, и я вас никогда не подведу. Но, если так случится, что я окажусь в каком-то трудном положении, то сохраните мою структуру, и пусть эта схема родит меня вновь. Мои параметры вам известны, моя микросхема доступна. И если вы создали нас, то… - Хорошо, хорошо, Крит, успокойся. Отдел информатики не позволит тебе умереть, ибо все твои данные заложены в памяти. И в любую трудную минуту ты будешь восстановлен. Они подошли к обзорному иллюминатору. Даль была бесконечной. Холод витал вокруг, но радость переполняла их чувства. И тепло от этой радости возбуждало и согревало всех, кроме Крита. Небесные путешественники плыли по простору небесному. БОДАЙБО. Изба Прохора. - Марфа, здравствуй! – услышала Марфа сзади себя. - Сестрица ты моя, здравствуй, здравствуй, дорогая! Анастасия, как ты добралась? - Благополучно. А почему ты одна, я Прохора не вижу? - Анастасия не беспокойся, он скоро вернется. Прохор недавно ушел к отцу Никодиму. Дочери Марфы окружили свою тетку, они ждали подарков. Анастасия посмотрела на своих племянниц: - О, суженные мои, примите от меня вот эти подарки, они вам будут в самый раз. Марфа, ты слышала, что давеча, где-то здесь у вас, что-то упало с неба. Марфа оторопела: - О, Боже…, сохрани Прохора, долго уж его нет. - Сестрица, дорогая, да что с тобой? - Анастасия, прости, я подумала о Прохоре. Да, мы видели в небе яркую вспышку и сильный грохот, но больше ничего не ведаем. Она присела на лавку и подумала: «Где же Прохор? Ну, лажь, я тебя сегодня угрею». Анастасия подошла к Марфе, посмотрела на нее внимательно и сказала: - Сестрица, поверь в то, что Боги упали на землю, и они расшиблись. Люди гутарят, что небеса прорвались, потому что мы им навредили. И я приехала не только в гости, а хочу забрать вас отсюда, чтобы податься в Харьковскую губернию, ибо жизни хорошей нам здесь не видеть. Марфа задумалась: как же можно бросить насиженное место, хотя сестрица в чем-то права. На этой земле случилась беда. - О, Боже, Парфуша, где же ты есть? Анастасия, идем скорее со мной. Подойдя к избе Емельяна, они ничего не увидели, там было темно, но песни слышались из него неблагородные. - Анастасия, давай ползком подберемся к этому зловещему месту. Подобрав подолы свои, они поползли. Марфа рыла землю перед собой. Ей виделось, что черти и черные бабы искушают Прохора. - Марфа, Марфа, я во что-то вляпалась. - Сестра, не бойся, здесь жил пес Емельяна. Я тебя дома отмою. А в это время в избе Емельяна отец Никодим спал на лавке. Прохор, Федор, Евстигней и Леший трапезничали. - Мужики, мы уже не видим, друг друга, - сказал Евстигней, - давайте зажжем свечу. Вон она лежит на полу, видимо отец Никодим утерял ее. - Евстигней, а как ты видишь ее в темноте? - Я ее не вижу, но чую по запаху. - Тогда, зажигай. В оконном проеме сестры увидели лишь только тени двигающихся фигур. - Марфа, я боюсь, там черти из преисподней наслаждаются чем-то. - Анастасия, успокойся. Одного из них я знаю, это мой Прохор. С криком они ворвались в дом Емельяна. Поднялся сильный шум. - Дьяволы, дьяволы окружают нас! – закричал сонный отец Никодим, - молитесь все, ибо мы пропадем.
