К Формутеске уже вернулось кое-что из прежней, свойственной ему манеры поведения.
— Я тоже этого не хочу, — сказал он. — Мало приятного остаться наедине с этой бандой. Если, конечно, они появятся. Сколько сейчас времени?
— Они уже появились, — ответил Паркер. — Отправляйтесь на место.
Формутеска встревоженно выбежал из комнаты; пока он перебегал фойе, Паркер наблюдал через окно, как трое мужчин поднимаются по дорожке, ведущей к музею.
Они что-то уж слишком долго возились у входа, поднимая при этом много шума. Паркер был уже готов подойти и помочь им, когда они наконец-то сумели выбить дверь и вошли внутрь.
Но теперь они стали действовать как профессионалы. Сначала плотно закрыли дверь, снова погрузив фойе в темноту. Потом молча начали передвигаться короткими быстрыми бросками, пригнувшись. По-видимому, сказалась пройденная когда-то военная подготовка.
Из-за всего этого их трудно было разглядеть. Паркер, прижавшись к стене у двери своей комнаты, ощупью искал выключатель; найдя его, зажег свет.
Все трое стояли почти вплотную друг к другу в задней части фойе. Свет из паркеровской комнаты прямо не падал на них, но теперь они были видны достаточно хорошо, чтобы можно было приняться за работу. Паркер начал стрелять по ногам, секундой позже он услышал выстрел со стороны Формутески.
Один из пришедших упал так, словно из-под него выдернули пол. Второй, подняв руки вверх, отпрянул к стене; лицо его побелело от страха. Третий, низко пригнувшись и описывая круги, побежал к двери.
Паркер несколько раз подряд выстрелил в него, но промахнулся. Тот выскочил в фойе, но не мог стрелять, так как на его пути вдруг оказался выбежавший из своей комнаты Формутеска; они уставились друг на друга, замерев на секунду, но она показалась Паркеру вечностью.
Между тем убегавший достиг двери, толчком распахнул ее и прыгнул через всю лестницу, приземлившись на четвереньки на дорожке. Словно спринтер, он мгновенно поднялся, перескочил через металлическую ограду и бросился по улице налево.
Паркер, выбежав из музея, увидел, как он вскочил в машину. Было поздно что-либо предпринимать. Паркер вернулся в музей, закрыв за собой двери.
Он включил свет в фойе. Тот, кто стоял с поднятыми руками, находился все в том же положении; широко раскрытые глаза его выражали ужас; казалось, он постарел на целых шестнадцать лет. В правой руке он сжимал тяжелый автомат, который раскачивался над его головой. По-видимому, он о нем совсем забыл.
