Заседание затянулось до той поры, пока небо над зданием Центра темпоральных
исследований не подёрнулось беззвёздной мглой глубокой ночи;
впрочем, никто и не думал ложиться спать. Участники дискуссии всё ещё
спорили, переубеждали друг друга, пытались найти коллективный подход;
но само решение между тем уже вызрело окончательно. Нельзя было подходить
к исправлению собственной истории, внеся столь непримиримый раскол
в собственные ряды. Эксперимент со второй капсулой проникновения,
безусловно, откладывался на неопределённое время; Изолят можно было
выключать.
Ровно в полночь председатель прекратил собрание. Члены комиссии,
принимавшие решение на основании коллегиального общественного вердикта,
зачитали постановление: отложить эксперимент на неизвестный срок,
вплоть до достижения консенсуса землян в судьбоносном для цивилизации
вопросе. Огромный купол зала собрания бесшумно распался, открывая собравшимся
множество выходов под ночное небо, навстречу одиночным пикетчикам
с транспарантами «Долой гетеросексуальный Рим!» и «Дайте нам
стать богами наших предков!».
Мгновение спустя дрожащее марево Изолята погасло в небе над всей
Землёй. Люди — кто у экранов, а кто и на свежем воздухе — застыли,
вздрогнув от неожиданного предчувствия. Там, где облака не загораживали
звёзды, над планетой висела тонкая паутина незнакомых космических сооружений.
По ним, сверкая, скользили странные каплевидные блики, а в невообразимой
дали космоса, за контурами незнакомых созвездий, сияли яркие
неведомые комки раскалённой космической плазмы. Годы, проведённые
под пеленой Изолята, мало изменили Землю, но вот за её пределами каким-то загадочным образом изменилось буквально всё.
— Доэкспериментировались, — негромко сказал кто-то из участников
собрания, но в наступившей тишине его голос разнёсся над всей площадью
Центра и, подхваченный сотнями микрофонов, отправился в путешествие по
эфирным сетям.
— Да, кажется, кто-то там хотел вмешательства сверхцивилизации, —
добавила Анна Рестон, предводительница воинствующих «гуманистов». —
Если то, что мы видим в небесах, не плод чьей-то разумной деятельности, то
я отказываюсь от всяких претензий на понимание происходящего.
И миллиарды глаз, вооружённых и невооружённых, принялись всматриваться
в сложно организованную картину за пределами земного небосвода,
соглашаясь с неоспоримой правотой Анны Рестон.
