Это хорошо. Если бы он не пожалел времени, то мог бы выполнить работу по-настоящему.
Никогда нельзя недооценивать любителя с хорошо подвешенным языком.
Паркер, подняв "терьер", встал на ноги и двинулся к двери. Открыв ее, увидел, свет. В дальней стороне холла имелась лестница, располагавшаяся в передней части дома. Не та, по какой они вошли. С лестницы шел свет и доносился глухой шум вечеринки.
Паркер взглянул на часы. Без двадцати двенадцать. Он провалялся без сознания больше трех часов. Кейпор находился дома, и вечеринка была в самом разгаре.
Он обдумал положение. И, приняв решение, сел на полу рядом с дверью. Оставил ее приоткрытой, чтобы услышать окончание вечеринки и заранее знать, если кто-то пойдет наверх. Стал вытаскивать рубашку из брюк, чтобы осмотреть рану, боль снова так усилилась, что он едва не потерял сознание. Его окружила какая-то зеленая темнота. Он уперся спиной в стену и глубоко дышал, пока зеленая темнота не отступила. Потом только осмотрел рану. Пуля пробороздила глубокий след в боковых мышцах прямо над поясом. Весь бок стал серо-бурым, почерневшим и очень чувствительным к прикосновению. Кожа изорвана и пахла запекшейся кровью. Свежая кровь тоже понемногу сочилась из раны. Насколько он мог определить, пуля не проникла во внутренности. Ободрала бок и пролетела дальше. Ему повезло больше, чем Генди.
Все для него закончилось болью в боку. Боль не лишит его возможности действовать, после того как доктор обработает рану.
Он вновь поглядел на часы. Без десяти двенадцать. Вечеринка все еще продолжалась. Справа от себя Паркер слышал прерывистое тяжелое дыхание Генди. Если вечеринка продлится слишком долго, ему не выжить.
Левая рука одеревенела. Пальцы отказывались повиноваться. Он переложил "терьер" в левую руку, чтобы достать сигарету правой. Пистолет упал на ковер. Паркер про себя выругался, но оставил оружие там, где оно упало. Опираясь головой о стену, сидел с сигаретой во рту, прислушивался к звукам вечеринки и неровному дыханию Генди. Ноги вытянул. Руки безвольно висели, касаясь кистями пола. В левом боку и левой руке все онемело, будто кололи иголками. Пальцы левой руки опухли, стали, как сосиски, толстые и ничего не чувствовали.
Секунды сливались в тягостное и тягучее ожидание. Вечность проходила одна за другой. А всего-то минула минута. Паркер прикурил новую сигарету от докуренной. А когда докурил вторую, то зажег еще одну. А потом - еще...
